Онлайн книга «Кардонийская рулетка»
|
— У нас проблема доверия, — констатировал Йорчик. — А время уходит. Гатову удалось главное: убедить Руди, что ему все равно, с кем договариваться, и тем заставить профессора нервничать. Йорчик даже не понял, что на собственной шкуре убедился в мудрости руководителя Департамента секретных исследований барона Перельбачика: не за деньги вербуют, точнее, не только за деньги. Зато Руди знал, что время уходит, а вместе с минутами — надежда стать величайшим изобретателем Герметикона. И это печальное знание заставило его осведомиться: — Что ты предлагаешь? — Сначала побег, потом ответы. — Издеваешься? У меня одних вопросов на три дня разговоров! — Я расскажу тебе принцип, — веско произнес Гатов. — Это, поверь, не займет много времени. А зная принцип, ты соберешь бомбу за полгода. — Гарантии? — Мое слово. Несколько секунд Йорчик смотрел Павлу в глаза, а затем согласился: — Рассказывай! — Ты не расслышал первую часть предложения: сначала ты поможешь бежать мне и моим друзьям. * * * — Помпилио дер Даген Тур помещен в городскую тюрьму! — Зачем Дагомаро межпланетный скандал? — Кардония на пороге войны? К чему приведет очередная выходка ушерского консула? Мальчишки-газетчики надрывались, торопясь донести до публики именно свой листок — продать за медяк мнение, которое станет общественным. А горячая новость помогала: пачки разлетались белокрылыми чайками, рассаживаясь на руках и столиках, медяки сыпались в карманы, но вопли не утихали: — С какой целью Дагомаро арестовал знаменитого лингийца?! — Кто усмирит безумного ушерца? Горячие новости сменялись скандалами, те — очередными новостями и снова скандалами… Пожары, выставка, террористы, Кажани, разгром «Вестника», переговоры, арест дер Даген Тура — неделя удалась на славу. За день мальчишки зарабатывали больше, чем за весь предыдущий месяц, но не успокаивались: сообразив, что обилие новостей вызывает не отторжение, а желание узнавать все больше и больше, мальчишки стали расползаться по Унигарту, уходить с привычных центральных улиц и площадей, проникая в районы, которые раньше считались для продажи газет абсолютно «мертвыми». Например, в застроенные виллами богачей прибрежные кварталы. — Махим требует объяснений! — Приота заявляет, что с уважением относится к Линге. — Правда ли, что Гатов исчез? — Что они здесь забыли? — хмуро протянул Гендель, с неприязнью глядя на шумных мальчишек. — Тебе-то что? — лениво осведомился Сапожник. — Лишние свидетели. — Они? — Шо рассмеялся. — Они сбегут после первого же выстрела. — А если не сбегут? — Тогда они опишут полицейским твою волосатую рожу, — с прежней веселостью продолжил Сапожник. — А ты уже вечером будешь выглядеть совсем иначе. — Борода мне порядком надоела, — признался Гендель. — Скоро ты о ней забудешь. После этой акции. Не красивой, не изящной, не претендующей даже на половину балла из ста возможных, но нужной заказчику, а значит — Огнеделу, отказавшемуся ради нее от великолепно задуманной атаки на сферопорт. Сапожник до сих пор бесился, никак не мог смириться с тем, что превращается в заурядного наемника, но виду не показывал, при ребятах держался обыкновенно. Зачем ребятам знать, что один из вожаков чувствует себя грязным? Они ведь верят… — Ты не слышал, нам заплатят здесь или на Каате? — поинтересовался Гендель. И Шо захотелось его убить. А в следующий миг Сапожнику стало настолько противно, что захотелось убить себя. Сначала носки, длинные хлопковые носки элегантного кремового цвета. Амалия настаивала, чтобы Махим сначала надевал брюки, а уже потом носки — жене не нравился вид мужчины в трусах и носках, — но Амалия осталась в Линегарте, и консул облачался в излюбленной последовательности. Носки, затем брюки — легкие кремовые брюки от летнего костюма последней моды — и тонкая сорочка. Квадратные запонки с гербом Приоты — их Арбору подарила Амалия в день, когда он стал сенатором, и называла их «счастливыми». За запонками последовал шелковый галстук, строгий жилет и… — Боялся опоздать! — Вям! — Прекрасный галстук, тебе идет. — Вям! — Абедалоф! — Махим не знал, что раздражает его больше: явление без доклада, обращение на «ты» или визгливая тварь на руках директора. — Я тебя не ждал. — Я не ждал вас, — поправил приотца Арбедалочик. — Что? — Консул не сразу понял, что его ставят на место. Однако развивать мелкие, не имеющие особого значения темы галанит не собирался. — Слышал, у тебя вчера был непростой разговор? Арбор вздрогнул. Вчера он принял решение не скрывать ужин с каатианцами и специально взял Борнаса, но теперь подумал, что имело смысл соблюсти конспирацию. Подленький Борнас наверняка наболтал галаниту лишнего. — Стоит ли доверять слухам? — стараясь оставаться спокойным, осведомился консул. — А это уже мне решать. — Вям! — Тебе так тебе. Махим принялся застегивать последние пуговицы жилета и прозевал выпад. Точнее, не ожидал выпада. Точнее, консул и представить не мог, что кто-то… — Вям! Абедалоф поставил саптера на диван, схватил Махима за правое плечо и швырнул, в буквальном смысле — швырнул в стену. До нее было не менее четырех метров, но консул пролетел их стремительно, не потеряв начальной скорости, ударился спиной, локтем и упал на колени. Галанит подскочил, наподдал поверженному приотцу ногой, тут же присел на корточки и тряхнул стонущего Арбора за грудки: — Решил меня обмануть? — Я… — Вям! — Решил сыграть по своим правилам? — Вям! Руки у Арбедалочика оказались крепкими, сильными. И не только руки: Махим не ожидал, что кто-то сможет с такой легкостью бросить его взрослого и довольно тяжелого мужчину, о стену. Но вот, пожалуйста, — Абедалоф смог. Чудовищно сильный, но… Но накатившая злость подавила страх. — Я… Я тебя не боюсь. — Почему? — искренне удивился директор-распорядитель. — Я… служу Приоте. — Консулу удалось восстановить дыхание. — Служи, кто тебе запрещает? Для этого тебя и выбрали, в конце концов. — Абедалоф хихикнул. — Дай мне встать. А в следующий миг Махим скривился от боли: продолжая удерживать его левой рукой за грудки, правой Арбедалочик крепко сдавил предплечье консула. Не просто крепко, а словно слесарными тисками. |