
Онлайн книга «Кардонийская рулетка»
— Вот именно. Помпилио сделал глоток кофе и откинулся на спинку кресла, демонстрируя всю тяжесть своего положения. Как и все мужчины рода Кахлес, владетель Даген Тура был коренаст, плотен и абсолютно лыс. Круглая голова, короткие толстые руки, короткие толстые ноги — в телосложении не было ничего царственного, однако лицо Помпилио не оставляло сомнений в том, что он адиген. И не просто адиген, а из рода даров. Выпуклый лоб, серо-стальные глаза, умеющие смотреть с невозможной надменностью, нос с горбинкой, упрямый подбородок — лицо дер Даген Тура дышало властью. Сейчас Помпилио, облаченный лишь в тонкий, искусно расшитый золотом домашний халат, утонул в глубоком кресле, а его вытянутую правую ногу старательно массировал крепкий мужчина в белом халате — бортовой медикус «Пытливого амуша» Альваро Хасина. — С другой стороны, жизнь следует заполнять делами, и повседневные заботы прекрасно с этим справляются, — продолжил рассуждения Помпилио. — В противном случае пришлось бы влачить жалкое существование бездельника. — Вы совершенно правы, мессер, — согласился Валентин. — Это было бы ужасно. — Я вижу суть вещей, Теодор. Мне дано. — Да, мессер. Помпилио вздохнул и вновь приложился к кофе. Среди многочисленных помещений замка Даген Тур числились и кабинет, в котором владетель должен был заниматься делами, и обширная библиотека, вполне подходящая для той же роли, но Помпилио всегда превращал в рабочий кабинет тронный зал, расположенный на втором этаже Штандарта. Сюда сносили столы, кресла, диваны, стеллажи с книгами и, если требовалось, приборы. Помпилио нравилось огромное помещение, стены которого прорезали стрельчатые окна с мозаичными стеклами. Проходя через них, солнечные лучи окрашивались во все цвета радуги, и разноцветное смешение навевало на Помпилио приятные воспоминания из беззаботного детства. Сделав глоток, адиген вновь откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и осведомился: — Теодор, что творится в мире? Помимо утреннего кофе Валентин доставил хозяину свежую корреспонденцию и текущие сплетни. — Новости или письма? — Начнем с писем. Валентин взял с подноса первый конверт — дорогой, желтоватой, под мрамор, бумаги, украшенный замысловатым гербом, — вскрыл его и сообщил: — Дар Арчибальд желает скорейшего выздоровления и приглашает к себе. Уверяет, что целебные воды подействуют на ваши раны самым благотворным образом. — В это время года на водах действительно неплохо, — усмехнулся Помпилио. — Дядюшка Арчи писал сам или диктовал? — Написано рукой дара от первого до последнего слова. — Значит, надо будет съездить… Отложи, я отвечу сам. — Да, мессер. — Валентин взялся за следующее письмо. — Послание от адмирала дер Монти, начальника штаба воздушного флота… — Теодор, — капризно протянул Помпилио, — я помню должность дядюшки Карла. — Извините, мессер. — Чего он хочет? — Желает скорейшего выздоровления… — Ядреная пришпа! — Осведомляется, когда вы планируете навестить столицу? Предлагает организовать торжественный вечер в вашу честь в офицерском собрании. — Дядюшка Карл по-прежнему обожает вечеринки. — Да, мессер. — Придумай в ответ что-нибудь нейтральное, Теодор, я не в настроении веселиться. — Понимаю, мессер. — Что-нибудь еще? — Президент Академии Наук напоминает, что вы еще три года назад обещали прочесть лекцию в Астрологическом обществе. — Я действительно обещал это дядюшке Тому? — Полагаю, да, мессер. — Надо же… — Помпилио поморщился. — Отложи, я подумаю. — Да, мессер. — И хватит на сегодня писем, они меня утомили. — Да, мессер. Дер Даген Тур скрестил на груди руки. — Новости? — Сегодня утром синьорина Жозефина отбыла в Маркополис. — Это хорошо, — улыбнулся Помпилио. — Мне нравится, когда события случаются вовремя. Не раньше, не позже, а именно тогда, когда нужно. У Жозефины есть чувство такта. — Совершенно с вами согласен, мессер. — Она что-нибудь говорила? — Оставила записку. — Я ознакомлюсь с нею позже. Синьорина Жозефина — звезда столичного полусвета, одной из первых навестила Помпилио по его возвращении в Маркополис и в ходе завязавшейся беседы согласилась полюбоваться красотами владения Даген Тур — знаменитого озера и близлежащих гор. В целом ее пребывание прошло ко взаимному удовольствию сторон, однако последние три дня Помпилио несколько тяготился присутствием гостьи. — Синьорина Жозефина намекнула, что не прочь вернуться в Даген Тур. — Вот уж не думал, что провинциальная архитектура произведет на нее столь сильное впечатление. — Насколько мне известно, синьорина так и не побывала в городе. — А что ей там делать? Кофе, кстати, замечательный. — Благодарю, мессер. — Через пару дней напиши Жозефине что-нибудь теплое от моего имени. И какой-нибудь подарок. — Серьги? — Колье. Мы замечательно провели время. — Конечно, мессер. — Приглашать не надо. — Понимаю. — Я знаю, что могу на тебя положиться, Теодор. — Благодарю, мессер. — Хасина, а что у тебя? Медикус закончил массаж, поднялся, но продолжал задумчиво разглядывать украшенные безобразными шрамами ноги адигена. Услышав вопрос, он чуть поджал губы, но тут же ответил: — Все не так плохо, мессер. Постаравшись вложить в голос максимум жизнерадостности. — У тебя или у меня? — уточнил Помпилио. — В целом. — В целом мои ноги не целые. — Как раз наоборот, мессер, сейчас они гораздо целее, чем месяц назад. — Месяц назад они были в гипсе. — А сейчас мы смотрим на них и верим… — Хасина запнулся, — верим, что все будет в порядке. — Неужели? — А что нам остается? Корабельный медикус «Амуша» было высок, худ и обладал удивительной формы — похожей на яйцо — головой. Сходство тем более усиливалось, что к своим сорока годам Альваро сохранил мизерное количество волос, лишь за ушами да на затылке, и все великолепие странного черепа демонстрировалось окружающим без какого-либо прикрытия: яйцо, отягощенное мясистым носом и большими ушами. Внешний вид Хасины мог вызвать смех, однако Помпилио судил о людях исключительно по делам и в медицинских вопросах доверял Альваро безоговорочно. |