Онлайн книга «Колодец забытых желаний»
— А может быть, вас просто развели на деньги. — Раз… развели? — Как ребенка. Один принес ценности, явно ворованные. Вас бес попутал, вы решили, что можно получить несметные сокровища за пять тысяч долларов, и вы их прямо тут, на месте, и отвалили. Подельники юноши должны у вас коллекцию забрать. Они и заберут — завтра на «Павелецкой»! И сдадут ее профессионалам, тем, кто всю жизнь занимается скупкой краденого. А вы считайте, что погорели на пять тысяч долларов и еще дешево отделались, вот и все. — Великий бог, — жалобно пробормотал Василий Дмитриевич. — Великий бог! Олег докурил сигарету и снова затушил ее в пепельнице, от которой воняло жженой шерстью. — У вас продается славянский шкаф? — спросил он у старика. Старик только моргал воспаленными несчастными глазами. — Шкаф уже продан, — сам себе ответил Олег Петрович. — Могу предложить никелированную кровать! — Все шутите, Олег Петрович. — Какие уж тут шутки, Василий Дмитриевич! — И он взглянул на часы. Старик переполошился. — А… вы что, спешите, Олег Петрович? — Да я вам об этом битый час толкую! — А… мне что делать? Олег подумал немного. —Делать?.. Завтра… во сколько там вам велено быть на «Павелецкой»? — В три часа. — Завтра в три часа вы поедете на «Павелецкую» и выполните все инструкции, которые вам были даны по телефону. То есть сложите всю коллекцию в сумку и отдадите человеку, который спросит вас, не торгуете ли вы серебром. Прямо кино про шпионов какое-то! — И что дальше? — Дальше вы вернетесь сюда, откроете свой магазин и будете жить, как и прежде жили, но без демидовских серебра и бронзы. — Позвольте! А мои пять тысяч долларов?! — Тю! — сказал Олег Петрович и махнул на старика рукой. — Спохватились! Позабудьте про ваши пять тысяч! Для вас теперь самое главное, чтобы встречу назначили бандиты, а не менты! Бандиты просто заберут у вас сумку — и дело с концом. А менты возьмут вас с поличным. — Как же так! — Да так. Поэтому на всякий случай вас подстрахует мой водитель, Гена. Вы его знаете. Он довезет вас до места встречи и проконтролирует ситуацию. — Да, но что ваш Гена сможет сделать в случае, если мышеловка захлопнется?! Олег засмеялся, взялся рукой за спинку стула, наклонился и интимно шепнул старику: — Тебя, Дима, посодют, а ты не воруй!.. — Олег Петрович!! — Ну, мы попробуем что-нибудь сделать. Гена вполне опытный в таких делах человек. — Да, но что он сможет?.. — По крайней мере, он известит меня, а я постараюсь замять скандал. И заметьте, я ввязываюсь во все это только из хорошего к вам отношения. — Олег Петрович, дорогой, я отслужу, голубчик вы мой! И кресло вашей барышне! Первое же кресло Гамбса по совершенно, совершенно смехотворной цене. — Во-первых, барышня не моя, это вы мне ее сплавили. Во-вторых, по-моему, в данном случае благотворительность неуместна. Кроме того, вам же нужно возместить убытки, пять тысяч долларов! Старик спросил совершенно серьезно: — Вы считаете?.. Олег покатился со смеху. — Я поеду, Василий Дмитриевич. Меня время совсем поджимает. Да, и прежде чем ехать на «Павелецкую», не забудьте протереть все предметы. Можно просто мокрой тряпкой, а лучше со спиртом. — Зачем? — Чтобы не было ни ваших, ни моих отпечатков! А если по телевизору на самом деле говорили именно об этой краже?! В крайнем случае будем упирать на то, что сумку вам просто принесли и попросили подержать, а вы в нее даже не заглядывали. Вряд ли нам поверят, но все же лучше, если отпечатков не будет. Сделаете, Василий Дмитриевич? — Конечно, конечно! Я вас не подведу. — Вы меня уже подвели, — сказал Олег негромко. Оставался еще один нерешенный вопрос, и — вот ей-богу! — он понятия не имея, как его следует решать. …или сделать вид, что никакого такого вопроса вообще нет? Искушение велико. Поддаться ему — значит ввязаться в еще более темные дела, чем те, в которые ввязался Василий Дмитриевич. Не поддаваться — значит потерять нечто драгоценное, такое, что потерять ни за что не хочется! Олег помедлил, поглядывая на старика и прикидывая свои возможности. Решимость улетучилась куда-то, как будто растаяла в сигаретном дыме, который неподвижно висел в тесной комнатке. Старик, сгорбив плечи, грустно смотрел на графинчик, видимо, прикидывал, на сколько его хватит, если регулярно прикладываться. Неприятности мне не нужны, сам себе сердито сказал Олег Петрович. Мне и без того хватает забот. — Икону я верну вам завтра, — неприятным голосом проговорил он. — Гена привезет. Вы положите ее в тайник, только не забудьте и ее как следует протереть! — Голубчик мой, Олег Петрович, а может, икону… того? Может, не надо икону? — заскулил Василий Дмитриевич. — Никто ведь не знает, что она там… была, а? Может, не стоит ее возвращать? — Василий Дмитриевич! — А что такого, что такого? Этот, который принес коллекцию, ни словом, ни звуком, а там поди разбери, когда она пропала и кто ее… того… попер! Сердясь на себя за то, что, с одной стороны, ему до боли хотелось оставить икону себе, а с другой — он уже принял решение вернуть, и это единственно возможное решение, еще сердясь на то, что обстоятельства и глупость Василия Дмитриевича заставляют его ввязываться в какое-то вовсе темное дело, Олег громко отчитал старика. Тот слушал, вздыхал, а потом сказал: — Нет в вас искорки, мой дорогой друг. Все вам хочется быть святее папы римского! На это Олег отвечать не стал, быстро вышел из полумрака антикварной лавки на мороз, плюхнулся в машину и крепко захлопнул за собой дверь. Гена в зеркало заднего вида посмотрел на него. «Что случилось?» «…твою мать!» Гена весело пожал плечами и тронул машину с места. Все ясно. Шеф не в духе, но придет время, и он все расскажет. Они всегда дружно жили, хозяин и водитель, и отлично понимали друг друга. — Что так долго? — спросила рядом прекрасная барышня, придвинулась и взяла его под руку. |