Онлайн книга «Ничего личного»
|
– Короткими перебежками к месту кормежки марш! – заорал Барышев и тут же перешел на рысь, чтобы согреться. Леонидов вспомнил, что сегодня по состоянию здоровья отказался от зарядки и ленивым галопом припустился следом. Они быстро добежали до столовой и ворвались в тепло. В фойе было немноголюдно. То есть, никого. – Они были первыми! – крикнул Барышев. – Хотя… Не рановато ли мы пришли, товарищ Леонидов? – Так это вы рвались. Зато никакой очереди в гардероб. Пойдем, что ли, пока в буфет? – Пиво пить? – Мне бы не помешало. – Кстати, с кем это ты ночью подрался? – Не скажу, – буркнул Алексей. – Из скромности? – Ты будешь смеяться. Серега удивленно вскинул брови. Потом хмыкнул: – Но ты-то хоть в долгу не остался? – Я сделал все, что мог, – и Алексей скромно опустил глаза. – Ну, тогда я мигом вычислю твоего противника. – Если только он не собрал тональный крем со всего санатория. Мне-то почти удалось замазать синяк. – Да? Ты и в самом деле так считаешь? Алексей невольно потрогал щеку. В коттедже еще осталось человек тридцать. Если каждый спросит… Когда они с Барышевым вернулись в коттедж, было уже десять часов утра. В холле на втором этаже Валерия Семеновна Корсакова, ругаясь, ликвидировала последствия ночной драки. Увидев Леонидова, она скривила тонкий рот и сказала в никуда: – Конечно, коттедж дежурной сдавать будут другие. Ирина Сергеевна заплатит, Валерия Семеновна приберет… Леонидов поспешил ретироваться в свой номер. Сережка чистил зубы, Саша уже умылась и теперь причесывала волосы перед зеркалом. Он поставил на стол тарелку со столовской едой и виновато сказал: – Саш, я там ночью устроил маленький погром, повариха ругается. Может, ты ей поможешь все убрать? – Маленький погром, это как? – осторожно спросила Саша. – Ну, разбил пару стаканов. – Маленькая ты моя свинья. Кстати, а что это у тебя на лице? Боже! Это же мой французский тональный крем! Причем весь! – Там еще осталось. – Леша! – Жадная, да? Я тебе новый куплю. – Не пройдет и года. Ладно, иду, – вздохнула жена и вышла в холл. Вскоре там начали появляться и другие женщины. Послышались голоса. Алексей прислушался: – Сейчас позавтракаем, и будем собираться. Надо домой заехать, а потом уже на кладбище, – сказал кто-то. Алексей подумал, что пора, и вышел в холл. Разбитую посуду и грязные тарелки уже убрали. Вскипел чайник. Кутаясь в любимый вязаный платок, вышла Серебрякова. Последним появился Саша Иванов. Его вид Алексея полностью удовлетворил. Синяк под глазом у Иванова был гораздо больше. Разумеется, все это заметили. И соединили их взглядами. Но подкалывать стали только над Сашей Ивановым. Алексей списал это на французский тональный крем. Не зря он извел полтюбика. А Барышев врет. Когда сели за стол, Ирина Сергеевна задумчиво сказала: – Что-то Оленьки не видно. – Наверное, спит еще, – неуверенно предположил кто-то. – Надо разбудить, – заметила Марина. – У нас не так уж много времени: на похороны опоздаем. А нам еще коттедж сдавать. Сколько можно спать? – Да-да, – кивнула Серебрякова. Манцев направился к двери Ольгиного номера, постучал и громко сказал: – Ольга, сколько можно спать! Народ только тебя ждет! За дверью никто не отозвался. – Оля! – Манцев забарабанил в дверь кулаками. Тишина. – Да что там такое? Может, она давно встала? Никто Ольгу не видел? – спросила Марина, обращаясь к присутствующим. – Да не было ее в холле, – уверенно заявила Корсакова, намазывая маслом хлеб. – Я здесь с самого утра, первая пришла. Из их комнаты никто не выходил. – Маринка, а ты разве не там ночевала? – сообразил Манцев. – Представь себе, нет! – Значит, Ольга там одна? – Да стучите вы! Сильнее! Леонидов почувствовал легкий озноб. И кинулся к двери, на помощь Манцеву. Забарабанил в нее кулаками, не чувствуя больше боли в руке: – Ольга! Откройте! За дверью по-прежнему не раздалось ни звука. Алексей повернулся к Барышеву: – Серега, ломать надо. Барышев с разбега ударил мощным плечом. Дверь завибрировала, но не поддалась. – Мужики, помогите ему! – крикнул Леонидов. Они собрались гуртом и вместе налегли на дверь. С третьей попытки та подалась, с мясом вывернувшись из петель. Мужчины ввалились в номер. Алексей похолодел. Самые мрачные его предчувствия оправдались. Ольга, скрючившись, лежала на кровати, спиной к стене. Длинные светлые волосы свесились вниз и концами доставали почти до самого пола. Она была в рубашке, похожей на мужскую, но без джинсов, с голыми ногами. Беспорядка в комнате не было, одежда аккуратно висела на спинке кресла. На столе были уже знакомый Алексею пузырек с таблетками и записка. Пузырек был пуст, краешек вырванного из блокнота листка был придавлен им к столешнице. Чтобы не улетел. Алексей выдернул из-под пузырька записку и быстро прочитал. Потом невольно покачал головой: вот оно что! В дверь уже заглядывали испуганные женщины. Раздались ахи, вздохи. – Она выбрала, – сказал Леонидов и повернулся к Барышеву. – Ты у нас специалист по вызову милиции. Иди, что стоишь? А вы все выйдите, это не Третьяковская галерея, нечего здесь смотреть. – У меня есть сотовый, – раздался в холле сдавленный голос Серебряковой. – Я сейчас сама позвоню Семеркину. Мужчины толпой, теснясь в дверях, вышли из номера. Вид у них был подавленный. Алексей первым делом взял с соседней кровати простыню и накрыл Ольгины голые ноги. Ему, как и всем, было не по себе. Кто ж мог такого ожидать? Вот тебе и юношеский максимализм! Выбрала, называется! А записка-то все объясняет! Он профессиональным взглядом окинул номер. Нет, здесь все чисто. Замок на двери цел. Конечно, почерковедческую экспертизу надо А делать. Подлинная ли записка? Но, скорее всего, что подлинная. И ночной диалог с Ольгой полностью подтверждает ее намерения. Это был нервный срыв. Она с собой не справилась. Если бы он знал, что Нора оставила ей пузырек с таблетками! Вдруг в памяти всплыло: это же Ольга заваривала ему чай… Вдруг в холле раздался шум. – С Ириной Сергеевной плохо! – крикнул кто-то. Народ, словно обрадовавшись, кинулся в разные стороны: кто за водой, кто за нашатырем, кто за телефоном. Правильно: живым надо думать о живых. Ольге-то уже не поможешь. В суматохе Алексей улучил минутку и подошел к Саше Иванову, с силой сжал его плечо. |