Онлайн книга «Ничего личного»
|
– Женщины, не устраивайте истерик! – жестко сказал Алексей. – У всех нервы на пределе. Скоро все уедем. – Если мы тут еще на несколько дней останемся, то всю фирму хоронить придется, – мрачно пошутил смазливый Юра. – Ты-то заткнись! – одернула его Наташа. – Тихо! – сказал Леонидов. – Самые нервные могут выпить водки и разойтись по своим комнатам. Его совету последовали Казначеева, Корсакова и Ирина Сергеевна Серебрякова. Увидев, в каком она состоянии, Алексей отозвал Марину Лазаревич и попросил: – Мариночка, Серебрякову не оставляйте. Посидите с ней, поговорите. У нее стресс. Не представляю, как она за руль сегодня сядет! – У меня есть права. – Что? – Я могу какую-нибудь машину повести или Юра. – Это хорошо. – Доберемся. Главное – это уехать отсюда. Манцев подошел к столу, налил полную рюмку водки, выпил, и потянулся за бутербродом. Увидев это, туда же, к столу направился и Коля. Юра тоже оглянулся на всякий случай, но все были заняты своими переживаниями. И молодой человек приятной наружности присоединился к решившим снять стресс. – Не люблю покойников, – шепнул он стоявшему рядом Манцеву. – Так это она всех убила? Во баба дает! – Тише ты, – толкнул его в бок Манцев. …Приехал лично Семеркин, которому позвонила лично Ирина Сергеевна Серебрякова. Войдя в холл в сопровождении все того же молоденького эксперта, старлей привычно взглянул на угол стола и спросил: – А где же тело? Уже убрали? Кто разрешил? – А почему оно должно здесь быть? – поинтересовался Леонидов. – Как же? У вас тут все с балконов падают! – Это вам так кажется. Некоторые падают, некоторых так кладут, что они якобы упали. Разное бывает. Сегодня случай другой: девушка покончила с собой. Ее тело в номере. Никто его не трогал. – Самоубийство? – обрадовался Семеркин. Ну, это меняет дело! Должно быть, преступник раскаялся, и… – А вы не спешите с выводами. – Так-так… А где Серебрякова? – словно бы невзначай поинтересовался Семеркин. – Что, торопитесь узнать сегодняшнюю ставку? Боюсь, она не очень высока, принимая во внимание очевидность случившегося. Правда стоит гораздо дешевле, чем ложь. То есть, вообще ничего не стоит. – Но-но! Я при исполнении! А вы опять, товарищ Леонидов. Допустили. Служебным расследованием пахнет. «Ты да плюс Саша Иванов… – невольно поморщился Алексей. – А где Саша, там и Манцев. А где Манцев, там и… В общем, хорошая компания собирается». – Итак, осмотрим место происшествия, – важно сказал Семеркин. – Пожалуйста. Вон та дверь. Сорванная с петель. – А кто ее сломал? – подозрительно спросил Семеркин. – Настоящий мужчина. – А зачем? – Чтобы войти. Видите ли, труп не хотел нам отпирать. Хотя мы стучали. Долго. И даже ногами. – Можно было и поаккуратнее… – Можно, – вздохнул Алексей. – Но не получилось. Вслед за старлеем и экспертом Алексей прошел в номер, где лежала мертвая Ольга Минаева. Семеркин сдернул простыню и присвистнул: – Это же та красивая девка! Блондинка! Я ее сразу заметил! Ничего себе ноги! – Нечего пялиться, – выхватил у него простыню Алексей. И вновь прикрыл голые Ольгины ноги. – Я тут осматриваю! – Мужские тела тебя не так интересовали. Твое дело подлинность почерка установить и проверить, нет ли следов насильственной смерти. Хотя, тут и так все ясно: дверь была закрыта изнутри, едва сломали. – Чего это она? А? – удивился Семеркин. – Такая деваха! Дура, что ли? Столько мужиков по ней, небось, сохло! Могла бы на «Мерседесах» ездить да каждый день в рестораны ходить! – Кто в чем видит простое человеческое счастье. Ты, Вячеслав Олегович, не затягивай: составляй протокол, снимай показания. Народ на похороны торопится. – Я должен все по закону… – С каких это пор? – А причина смерти? То есть мотив? С чего она вздумала травиться? Ага! А вот и записка! – Да. Это предсмертная записка. – «Это я убила…» – прочитал Семеркин. – Ну, вот! Я же говорил! Убийца раскаялся! Леонидов поспешно вышел из номера. Сил его больше не было. В его собственном номере Саша, очень грустная, пыталась играть с Сережкой в карты. Только ходила невпопад и била не теми козырями. Сережка злился: – Мама, у нас же пики козыри, а ты опять бьешь бубями! – Да-да, я забыла. – Мама, а почему опять приехала милиция, и нас никуда не пускают? Так всегда в санаториях? – Нет, зайчик, это просто так получилось. – Почему? – Не знаю. – Знаешь, но не говоришь, потому что я еще маленький. – Да, ты, слава богу, еще маленький. – Саша прижала к себе его темную голову. – Мы скоро уедем домой. Совсем скоро. Она подняла на мужа глаза: – Леша, эту процедуру никак нельзя ускорить? Опять всех будут заводить по отдельности в боковую комнату и задавать все те же вопросы? Я устала, страшно устала… Скорей бы уже на работу. – Ладно, я что-нибудь сделаю. Он снова пошел искать Семеркина. Тот готовился выступить по полной программе. Леонидов подошел к нему и сказал: – Давай быстренько народ в холл. Мы сейчас проведем общее собрание и разъедемся по домам. – Нет, я так не могу. Надо, как положено. – Да чего там! Люди с ума от страха сходят! Еще подумают, что завелся какой-нибудь маньяк! – Нет, так не положено… – занудливо сказал Семеркни. – Да заткнись ты! – не выдержал Алексей. – Я тебе сказал, как надо поступить. Через десять минут все взрослые собрались в холле. – При милиции будем или как? – спросил Леонидов. – А в чем, собственно, дело? – раздался чей-то недоумевающий голос. Он машинально отметил: женский. – Можете говорить, Алексей Алексеевич, – сказала Серебрякова. – Благодарю вас, Ирина Сергеевна, – и он отвесил шутовской поклон. – Прежде чем мы разъедемся, я хотел бы сказать пару слов. Здесь некоторые хотят свалить все на Ольгу Минаеву. Она, мол, убила. А потом раскаялась и покончила с собой. Это не совсем так. Присутствующие на общем собрании тут же затихли. Семеркин безразлично уставился в потолок. – То есть началось с этого. Да, это она столкнула Пашу с балкона. Но это можно действительно квалифицировать как несчастный случай. Так получилось. Никаких разборок на отдыхе, разумеется, не планировалось. Но поступок Ольги невольно послужил толчком. Она не сразу решилась в этом признаться. Все-таки, убийство. А сторонники Павла Сергеева все поняли по-своему. Кто-то из враждующего клана расправился с их лидером. Манцев, который все слышал, молчал. Эльза и Саша Иванов тоже молчали, по понятным всем причинам. Управляющий молчал, потому что боялся, что в убийстве заподозрят его. Ольги он на балконе не видел. Возможно, слышал голоса, когда спускался по лестнице, но сказать с полной уверенностью, кто была та женщина, не мог. Может, Нора? Или Калачева? С Калачевым он ссориться не хотел. Возник вопрос: что теперь делать? «Верхние» засуетились. Валера мог объединить теперь всех под своим началом, получив пост генерального директора. Поскольку Паши теперь не было. Это означало конец «верхних». И они, посовещавшись, решили действовать. Сначала коллектив решил просто засадить Иванова в тюрьму, воспользовавшись случаем. За убийство Сергеева. Обсудив все детали, сотрудники кинулись ко мне давать показания против управляющего. Но я чувствовал: не убивал он Пашу. Да и доказать это было бы трудно. Меж тем, Иванов мешал всем. Даже Нора, и та имела свою маленькую корысть: они с Пашей давно уже были на грани разрыва, а тут ему нашлась подходящая замена. Она даже оставила Манцеву пузырек с таблетками: сильным транквилизатором. Потому что поняла, куда все идет. Не исключено, что Иванова сначала хотели отравить. Но по ходу переиграли. Таблетку дали мне. Ольга собственноручно положила ее в чай. Чтобы настырный А.А. Леонидов спал сном младенца и не путался под ногами. Смерть управляющего устраивала и ее тоже. С какой стати ей было признаваться в убийстве? Она теперь тоже рассчитывала на Манцева. Тот ведь неоднократно клялся в любви неземной. Оказалось, что просто ее использовал. Пока Иванов был жив, Косте ни за что бы не прорваться на Пашино место. У них с Валерием Валентиновичем были свои счеты, давние: вместе ведь начинали! Все знали, что постепенно Иванов уберет всех, кто когда-то им помыкал. У кого он был мальчиком на побегушках. |