Онлайн книга «Утро ночи любви»
|
Царица, значит. Что ж, каждый сходит с ума по-своему. Он налил еще рюмку водки и полез в холодильник за огурцами. И тут зазвонил мобильный телефон. Глянул на дисплей: Сашок Феофанов. Нехотя ответил: – Котяев слушает. – Андрей Митрофанович, я по поручению начальства звоню, – официально сказал напарник. – Что у тебя случилось? – А что такое? – деланно удивился он. – Третий день на работе не появляешься. Дел по горло, сам знаешь. – Болею я. – Голос у него был хриплый. – А завтра как? – И завтра болею. – Ты принеси документ, – извиняющимся тоном сказал Сашок. – Гайки завинчивают, поэтому начальство требует. – У меня за десять лет ни одного больничного. Это начальство помнит? – Все помнит. Потому и терпят твой загул. Но надо бумагой прикрыться. – Какой загул? Я болею! – Не мое дело, конечно... Город у нас небольшой, и раскатывать по нему на красной «Бентли»... – замялся Сашок. – Если в она у меня была! – Ты поаккуратнее. Время сейчас такое. Телевизор-то смотришь? Задача номер один – борьба с коррупцией. Везде работают проверяющие. А лес рубят – щепки летят. – Понял, не дурак, – зло сказал он. – Больничный принесу. – Я ж по поручению... – Привет передавай. По поручению. Он дал отбой. Посмотрел на ополовиненную бутылку водки: «Надо завязывать. И в самом деле, зарвался». Потом, чертыхаясь, выудил из банки соленый огурец, нарезал, выпил, закусил, налил еще... Ни одно из обещаний, которые он себе давал в последнее время, не было выполнено. * * * На следующий день Андрей Котяев заехал в офис Копейко и взял у секретарши оставленный для него конверт. В машине пересчитал: ровно сто тысяч, все – крупными купюрами. Новенькие, он, казалось, слышал, как они хрустят. Держать деньги в руках было приятно. Раньше он этого за собой не замечал. Получив зарплату, в тот же день отдавал жене, оставив себе на мелкие расходы, а когда развелся – маме. Последнее время, правда, они жили не вместе, и зарплату он оставлял себе всю. Но в конверте от Копейко была не зарплата. Это была халява. Надо бы их спустить, эти деньги. Поехать в ночной клуб вместе с Алиной, у нее это лихо получается. Но с Алиной они в ссоре. То есть, она с ним порвала. Как сказал Мотало, испугалась. Все правильно: он не хомячок. И он еще до нее доберется! После недолгих раздумий, Андрей Котяев поехал к Оле, на работу. Спускать деньги без женщины скучно. Кто-то должен тобой восхищаться, оценить твою щедрость, получить с твоих барышей дорогой подарок или много маленьких, но не очень дорогих, посидеть в ресторане. Разделенная радость – радость вдвойне. А для простушки Оли он теперь Рокфеллер! Так что радости будет целый мешок! И это здорово, потому что такой шикарной женщине, как Алина Вальман, его радость надо под микроскопом разглядывать. А и хорошо, что Алина с ним порвала! Народу в поликлинике во второй половине дня было не много. Все талончики разобрали с утра, поэтому к окошку, где скучала Оля, подходили только со справками да с больничными, проштамповать. Он сунул голову в окошко и, улыбаясь, сказал: – Привет! – Мужчина, у вас чего? – холодно спросила она. – Зайка, я соскучился. Я зайду, а? Открой мне дверь. – Следующий! – закричала она. Его толкнули в спину: – Мужчина, отойдите! Мне надо печать поставить! Обернулся: женщина начальственного вида, с больничным листком в руке. Огрызнулся: – Мне тоже надо. Зайка, я тебе подарочек принес! Открой, а? – Мужчина, не задерживайте очередь! Следующий! – крикнула Оля. Стоящая за ним женщина попыталась просунуть в окошко больничный. – Да погоди ты, – отмахнулся он. – Оленька, я мириться пришел! – Да что ж это такое! – закричала очередь. За женщиной с больничным листком теперь стояли еще двое. – Мужчина, не задерживайте! – Я по делу! – Мы все по делу! – Да он пьяный! – Милиция! – Спокойно! Я сам милиция! – Котяев выхватил из кармана удостоверение и поднял его над головой. И повторил в окошко: – Оля, открой! – Ни за что! Подошли еще двое. Раздались крики: – Нашли место отношения выяснять! – Девушка, да впустите вы его! – Безобразие просто! – Вы читать умеете?! – закричала Оля. – Посторонним вход воспрещен! Я никого не обязана впускать! – Мужчина, отойдите! Широченной спиной он загородил окошко и угрожающе сказал: – Слышь, Зайка? Я никуда не уйду! Давай, родная! Открывай! – Да это ж ее муж! – загалдела очередь. – Похоже, бывший! – Имущество делят! – Не... Он сказал: мириться пришел. – Открой ему, шалава! – завопила старуха с кучей справок в руке. – Сама ты шалава! – крикнула Оля. – Еще и оскорбляют! Вот гады! Щас я вас проштемпелюю! Получите вы у меня печати! И захлопнула окошко. – Безобразие! – загалдела очередь. – В наше-то время так мужиками бросаться! – Дура она! – Эт точно! – Оля, открой! – забарабанил он в окошко. – Слышишь, что народ говорит? – Ага! Щас! – раздалось из регистратуры. – Девушка, а как же мы?! – возмутилась очередь. – Не открою, пока он не уйдет! – Не уйду. – Нам что тут до ночи стоять?! – Стойте! – Да что же это такое? – возмутилась начальственная дама. – Я иду к заведующей! В это время дверь в регистратуру приоткрылась. Оттуда выглянула Олина подружка, поманила его пальцем и сказала: – Заходи. Только быстро. – Ну, наконец-то! – обрадовалась очередь. Он вошел. Олина подружка открыла окошко: – А ну, тихо! Разорались! Давайте сюда свои справки! И лихо принялась шлепать печати. Очередь мгновенно успокоилась. Девушка раскидала ее в пять минут, и вновь наступила тишина. Он в это время попытался объяснить с Олей: – Я ж сказал, что мириться пришел. Ну, прости меня, а? – Нет. Никогда! – Ты же хотела шубу купить. – Ну хотела. – Вот. Он вывалил на стол деньги. Увидев пятитысячные купюры, Оля ахнула: |