Онлайн книга «Фобия»
|
— До свидания. Да, я хотела сказать… — Что? — Вы сегодня по-другому со мной разговариваете. Почему? — С чего вы взяли? — По-другому. Вы с сыном помирились? — Да с чего… — Это ваше личное дело, я все понимаю. Но… я рада за вас. Всего хорошего. Звонок. — Да? Я слушаю! Говорите! — Рина? Господи, ну сколько можно болтать по телефону! — Ника? — Ну конечно Ника! Кто ж еще? Ты с Аллой, что ли, два часа разговаривала? — Нет, не с Аллой. А зачем ты звонишь? — Хотела предупредить, что она обманщица. Она вовсе не беременна! — Вот как? — Знаешь, гинеколог, к которому она обратилась, — моя хорошая знакомая. Мы недавно встретились, так, по-дружески, после работы. Посидели за чашкой чая. И она мне такую историю рассказала! Между нами, конечно! — Ну-ну, продолжай. — Оказывается, эта Алла приехала к нам в город, чтобы ей дали фальшивую справку о беременности. — А… зачем? — Может, хотела с тебя деньги получить? — Ну получила она справку, и что? — Во-первых, никакой справки она не получила. Моя приятельница — честная и порядочная женщина. И очень хороший врач. Я это тебе к тому говорю, что Алла вполне может обратиться еще к кому-то. И не исключено, что другой врач окажется не столь порядочным и за хорошие деньги… — Алла больше ни к кому не обратится, Ника. — Вот как? Ее что, посадили? — Посадили? — Ну да. За эту аферу с детьми. — Она умерла. — Да-а-а?… Какая жалость! — Жалость? — Ну а что я должна была сказать? — По-моему, обрадоваться. — Знаешь, ты уж меня совсем за гадину считаешь. — Но эмоциями ты не богата. И вдруг: «Какая жалость!» — Просто и не знаю, что тебе сказать. — Я разговаривала не с Аллой, а с капитаном Севастьяновым. — И что он тебе сказал? — Что она не была беременна. Знаешь, стыдно в этом признаться, но мне стало немного легче. Не оттого, что она умерла… — Понимаю. А насчет того, кто ее убил, что он сказал? — А разве я сказала, что ее убили? — Ну она же была такая молодая… — Что, молодые от болезней не умирают? — А чем же таким она болела? Я знаю на сто процентов, что эта твоя Алла была абсолютно здорова. Приятельница ее осматривала. — Осматривала? Но зачем, если не было никакой беременности? — Ну с чего-то же они начали разговор в кабинете? Не со «здрасьте, мне нужна фальшивая справка» же? — Знаешь, Ника, ты что-то не то говоришь. Как гинеколог может с уверенностью сказать, что пришедшая к нему на прием женщина абсолютно здорова? Твоя приятельница разве анализы у Аллы брала? — Знаешь, милая, у врачей глаз наметанный. И если бы она была больна настолько, что спустя месяц должна была умереть… Я хотела сказать… — Я тебя поняла… Да, ты права: ее убили. — Ну вот видишь! — Севастьянов подозревает детектива. — Какого еще детектива? — Того, которого я наняла следить за Марком. — Господи, этот-то здесь при чем? — Говорят, что у них с Аллой был роман. — Роман? — Они встречались, разговаривали, даже сидели в местном ресторанчике. — Поразительно! Я хотела сказать, что эта девка везде успевала! Я всегда говорила, что она просто шлюха! — Кому говорила? — Да тебе! Тебе! — А что ты кричишь? — Я не кричу. Знаешь, такие известия… — Тебя-то они каким боком касаются? — Я же твоя единственная подруга! — Ах, да! Ты же рассчитываешь на мои деньги! — Рина! — Ладно, не притворяйся. — Рина, перестань! — Я и в самом деле не знаю, кому теперь их завещать. Может, пожертвовать на благотворительность? Учредить премию, как Нобель? — Это не смешно. — Ая и не смеюсь. Мне давно уже невесело. Сказать по правде, я устала. Какая жестокая, бессмысленная игра! — Ты о чем? — Знаешь, это была последняя капля, последний удар. Может, они мне и правда звонили с того света? — Кто? — Мама, Марк? Может, я ошибаюсь? — Рина, ты в порядке? — Боюсь, что снова не в порядке. Я стала такая рассеянная… Ты знаешь, что такое депрессия? — Нет. — Что, никогда не было? — Знаешь… — Понимаю: ты сильная женщина. А у меня вот сейчас начинается депрессия. Вернее, продолжается. Все началось, когда умер дядя. Потом несчастье с Марком… И вот теперь это. Последний удар. Ты меня понимаешь? — Да. — Все кончено. Я чувствую, что сил больше нет. Все меня предали. Если еще получится, что человек, которому я безоговорочно верила, всего лишь меня использовал… — О чем ты, Рина? — Боюсь, что не справлюсь. Я не могу ни есть, ни пить, ни спать… Что-то страшное наваливается на меня. Хочется лежать весь день, накрывшись с головой. Лежать, лежать, лежать… Самое приятное в жизни — это сон. Если бы можно было сделать так, чтобы все время спать. Не умереть, нет. Просто спать, но чтобы дышать и знать, что когда все изменится к лучшему, можно просто-напросто открыть глаза и начать жить заново… — Что ты говоришь, Рина? — Ну разве это не прекрасно? — Ты что задумала? — А разве ты не хочешь, чтобы перед тем, как это сделать, я написала новое завещание? И оставила все деньги тебе? — Знаешь, не хочу. — Что? — Я этого не хочу. Мне не нужно от тебя никакого завещания. — … — Рина? — Знаешь, ты меня удивила. Я была уверена, что ты будешь вести себя по-другому. Но в твоем голосе была такая твердость! Меня ведь трудно обмануть. Особенно по телефону. Я очень тонко чувствую фальшь. Если с детства часами сидеть возле телефона, ожидая звонка, а потом разговор длится всего две-три минуты… Тогда за эти минуты приходится чувствовать и понимать все, что произошло в те долгие часы молчания и одиночества. Помимо тебя произошло. Приходится домысливать, проникать в суть… Ты меня удивила. |