Онлайн книга «Щит»
|
Волна старого, полузабытого страха захлестнула меня с головой и в мгновение ока лишила способности связно мыслить: я снова ощутила смрадный запах из раззявленной пасти лесовика, почувствовала его пальцы, тискающие мою грудь, колено, раздвигающее мои ноги. — Что, даже сопротивляться не будешь? — рявкнуло над ухом, и я, придя в себя, помертвела от ужаса: левая рука тюремщика держала меня за подбородок, а палец правой скользил по моей нижней губе!!! Мгновением позже до меня донесся бешеный рык Крома: — Тронешь ее хотя бы пальцем — убью!!! — Уже тронул… Так что заткнись и не мешай, — хохотнул здоровяк и, оставив в покое мое лицо, вцепился в воротник платья. Затрещала ткань. Потом — еще и еще. И я, опустив взгляд, увидела собственную грудь, бесстыже торчащую из безобразного разрыва. А еще через мгновение услышала жуткий скрип железа и полный отчаяния крик Меченого: — Ублюдок! Скотина!! Трус!!! — Хороша-а-а… — пропустив его оскорбления мимо ушей, плотоядно улыбнулся тюремщик. И, словно торгаш на рынке, взвесил на ладони правое полушарие! Я ойкнула, попробовала отстраниться и вдруг почувствовала, что куда-то лечу. Больно ударившись затылком, я увидела над собой потолок и сообразила, что лежу на спине. Дернулась. Ощутила удар в живот и застыла. Снова затрещала ткань. По бедрам прокатилась волна холода. Правую ногу выше колена стиснули горячие, как пламя свечи, пальцы, и я, почувствовав, что они полезли выше, чуть не умерла от ужаса. Зажмурилась… Мысленно взмолилась Бастарзу и вдруг воочию увидела перед собой насупленное лицо Волода: — Я проиграл, потому что Теобальд намного старше и сильнее! — Победить слабого может каждый, — откуда-то из-за моей спины пробасил отец. — Ты хочешь стать воином? Значит, учись побеждать тех, кто сильнее! Брат вытаращил глаза: — Как можно победить того, кто в два раза больше, в три раза быстрее и способен поднять на плечи быка? — Сделать вид, что сдался. Заставить его расслабиться. Найти его самое уязвимое место и нанести выверенный удар. «Сделать вид, что сдался. Заставить его расслабиться. Найти его самое уязвимое место…» — мысленно повторила я, окинула взглядом склонившегося надо мной мужчину и почувствовала, как на меня снисходит холодное, ничем не замутненное спокойствие: — Слышь, мужик, а как тебя зовут? Здоровяк, успевший задрать подол моего платья до пояса и развязать мотню, удивленно уставился на меня: — Че? — Как тебя зовут, говорю… — повторила я и «с интересом» оглядела его вздыбленную плоть. — Зига… А че? — Хорошее имя… Слышь, Зига, а ты читал свиток Олли Ветерка «Тайны дворцовых альковов»? Мужчина вцепился мне под колени, рывком подтянул меня поближе, развел мои бедра и ухмыльнулся: — Я не умею читать… А че? — Ну… делать это так… — взглядом показала на свое положение, — слишком скучно… Давай я покажу тебе вещи на-а-амного интереснее? — Какие? — заинтересованно спросил он. — Для начала — «игру на тростниковой дудочке». Слышал о такой забаве? — «хрипло» прошептала я и облизнулась. Здоровяк прищурился: — А как? — Ложись сюда… — Я шлепнула ладонью рядом с собой, «нервно» сглотнула и сделала вид, что дрожу от вожделения. — А я встану над тобой на колени и буду тебя ласкать… Язычком… Задумался. Кинул взгляд на закрытую дверь. Прикоснулся к связке ключей на поясе. Намотал на кулак прядь моих волос и усмехнулся: — А че, можна и папробовать! Но если мне не понравицца… — Понравится… — уверенно пообещала я. Где-то на краю вселенной раздался очередной крик Крома, но я усилием воли заставила себя не обращать на него внимания: перевернулась на бок, встала на четвереньки, томно прогнулась в пояснице и игриво попросила: — Приспусти штаны пониже… — Так? — Еще немного… Приспустил… Одной рукой… Ни на миг не отпуская моих волос… Потом легонько дернул их на себя и приказал: — Ну, давай ужо, начинай! Я кивнула, скользнула левой ладонью по его ноге, уперлась в край нар, потянулась пальцами правой руки к его естеству и, преодолевая брезгливость, вцепилась ногтями в его мошонку. Зига взвыл от боли и тут же ударил меня в лицо кулаком. Перед глазами замелькали яркие белые точки, во рту стало солоно, а по губам и подбородку потекли струйки крови из расквашенного носа. Я всхлипнула, но пальцев не разжала — боль оказалась терпимой и не мешала ни думать, ни контролировать свои движения. Следующий удар в лицо чуть не вышиб из меня дух. Последовавший за ним рывок за волосы — чуть не опрокинул на пол. И я, сообразив, что Зиге тоже терпимо, сжала пальцы еще сильнее… Тюремщика, как раз схватившего меня за ухо, выгнуло дугой: — Отпусти-и-и, с-сука!!! — И не надейся… — вогнав ногти в податливую плоть аж до подушечек пальцев, усмехнулась я. Потом попыталась левой рукой хоть как-нибудь прикрыть грудь обрывками ткани, не преуспела и раздраженно зашипела: — Сейчас ты медленно встанешь и пойдешь к двери… Если мне не понравится какое-нибудь движение, то тебе станет намного больнее, чем сейчас… Ты меня понял? — Понял… — прохрипел он. А когда я слегка ослабила нажим, криво усмехнулся: — Зря ты это делаешь, роза: там, снаружи — мои друзья. Увидев меня в таком состоянии, они очень сильно обозлятся. А два-три десятка обозленных мужчин — это на-а-амного хуже, чем я один. Веришь? — Верю… — кивнула я. — Поэтому к ТВОИМ друзьям мы не пойдем. А пойдем к МОЕМУ другу… К тому, который ждет нас в камере напротив… … — Слышь, Нелюдь, а что ты будешь делать, если его светлость не приедет? — внезапно поинтересовался один из арбалетчиков. — Простоишь вот так трое суток? Ну, или сколько времени ты там сможешь выдержать без воды? Кром даже не шелохнулся. А я, представив, что жизнь моего майягарда может прерваться из-за того, что я снова вызвала в ком-то похоть, перепуганно качнулась назад. И изо всех сил вжалась спиной в его твердый, как доска, живот. Отстраниться Меченый не смог: прямо за ним была стена, а смещаться в сторону означало подставить себя под болты арбалетчиков. Поэтому он попытался слегка подвинуть меня вперед. |