Онлайн книга «Щит»
|
Прихотью кого-то из богов Время взяло и остановилось. Дав мне возможность рассмотреть острые белые зубки, обиженно закусившие разбитую губу, слезинки, набухшие в уголках ее глаз, и взгляд, который пылал какой-то детской, но от этого не менее жгучей обидой. «Сейчас разревется… — в панике подумал я. — Надо ее отвлечь…» И ляпнул, что пришло мне в голову: — Вам не кажется, что в плане графа Грасса непозволительно много изъянов? Время дрогнуло и продолжило свой бег — первые слезинки прокатились по щекам и сорвались в короткий полет, левая рука леди Мэйнарии прикрыла грудь, правая — лоно, а румянец, заливший ее лицо, стал таким ярким, что на его фоне потерялись и пятна крови, и веснушки, и родинка под правым глазом. Потом в ее глазах появилось непонимание, а с губ, наконец, сорвался ожидаемый мною вопрос: — Н-не поняла? — Сегодняшнее утро я встретил в камере, где содержат заключенных, с которыми работают палачи. До того, как попасть в нее, содержался в другой — битком набитой Серыми и лесовиками. А перед вашим появлением меня подняли на этот этаж и поселили в одиночке… Баронесса не поняла. Пришлось объяснять дальше: — Камера напротив моей — свободна. Однако вас поселили чуть левее. Скорее всего, для того, чтобы вы имели хоть какую-то возможность для уединения. А еще почему-то не отняли у вас ни колец, ни серебряных заколок, ни сережек… — Что из этого следует? — Подумайте сами: особой добротой к заключенным тюремщики и стражники не страдают. Значит… — …значит, граф Рендалл решил обеспечить нам с тобой более-менее сносные условия для проживания! — обрадованно воскликнула леди Мэйнария. — Здорово, правда? Особых причин для радости я не видел. Поэтому поскреб пальцами щетину на подбородке и фыркнул: — Ну, как вам сказать? Боюсь, все не так просто… Вот смотрите: допустим, вы — Первый министр и член Внутреннего Круга короля Латирдана. Вы привозите дочь вашего ближайшего друга в тюрьму, выясняете, в каких условиях содержится ее майягард, добиваетесь, чтобы его переселили в одну из лучших камер, и устраиваете девушку так, чтобы ей было более-менее комфортно. А что потом? Спокойно уезжаете? — Нет: прежде, чем уехать, я соберу всех стражников, тюремщиков и палачей… — …и? Баронесса сглотнула, кинула взгляд на труп тюремщика и еле слышно прошептала: — Спаси и сохрани!!! — Вот-вот… Несколько мгновений леди Мэйнария ошеломленно молчала, а потом гневно засверкала глазами: — Опыта ему не занимать. Времени, чтобы подумать о том, как я буду тут жить, у него было предостаточно. Значит, он должен был сделать все, чтобы обеспечить мою безопасность… — Ну да… — Получается, что эта попытка насилия — никакая не случайность? Я угрюмо кивнул: — Как вам сказать? Думаю, что насилие не входило в его планы. Скорее всего, этой твари поручили вас напугать. Но недостаточно хорошо объяснили, когда надо остановиться… Леди Мэйнария аж задохнулась от бешенства: — Напугать? Что ж, это ему удалось!!! Легонький тычок в бок заставил меня вернуться в настоящее: — Кром!!! Почему ты молчишь? Открыв глаза, я с большим трудом вспомнил, о чем мы говорили, и вздохнул: — Тюрьма — не место для девушки… — Молодой и красивой? — хихикнула баронесса, потом помрачнела, прикоснулась пальцами к разбитому носу и грустно вздохнула. Я застыл: на какое-то мгновение мне вдруг показалось, что за решеткой-забором сейчас возникнет ухмыляющееся лицо Данора [71] : — Смирения и тебе, доча… Что это у тебя с лицом? Рука сама собой дернулась к постолу, наткнулась на голенище сапога и безвольно опала: обломка засапожника, который я пытался выхватить, не было! Как самого постола… И Ларки… Зажмурился. Изо всех сил. Потянулся к Посоху, чтобы найти успокоение в шершавости зарубок своего Пути. Вздрогнул, не почувствовав под рукой древка, давно ставшего частью меня. Открыл глаза. Уставился на тусклый белый язычок огня в светильнике и… ухнул в прошлое: …Пламя взлетело по стенам сарая, как белка на вершину сосны. И, на мгновение замерев у конька крыши, прыгнуло ввысь. Туда, где в разрывах угольно-черных облаков мелькал мутный желтый глаз Дэйра. Вытянувшись на десяток локтей, оно замерло, а потом рассыпалось мириадами искр, которые устремились вниз. К земле, залитой кровью и заваленной бьющимися в агонии телами… Шагнул вперед. Потом — еще раз. Стряхнул с руки какую-то тяжесть. Не глядя, отмахнулся кулаком. Услышал еле слышный всхлип. Зачем-то посмотрел назад и не поверил своим глазам: сестричка была не там, в горящем доме, а прямо передо мной — лежала на изрезанной ножом лавке, прижимала ладошку к разбитым в кровь губам и с ужасом смотрела на меня… — Ларка… — потрясенно выдохнул я, метнулся к лавке, упал на колени и вжался лицом в рваное и пахнущее кровью платье. Глава 15
Король Неддар Третий, Латирдан Девятый день четвертой десятины третьего лиственя Удар голенью во внутреннюю поверхность бедра выставленной вперед ноги заставил Вагу пошатнуться. Удар кулаком в живот — содрогнуться, опустить руки и открыть лицо. А удар локтем в скулу — на несколько мгновений покинуть Горгот и заглянуть в пиршественные чертоги Бастарза [72] . — Дичь [73] ! — довольно осклабился король, схватил побратима за шею, рванул его безвольное тело навстречу своему колену и… почувствовал, что летит! Извернуться в полете так, чтобы упасть не на спину [74] , а как-нибудь еще, Латирдану не удалось. Поэтому, шлепнув ладонями о пол и тем самым погасив силу удара, он не стал вскакивать на ноги, а скривил губы в виноватой улыбке и сокрушенно вздохнул: — Оказывается, я имел в виду себя… Вага осторожно дотронулся пальцами до ссадины на щеке и улыбнулся: — Я так и понял, ашер… — Зато в прошлом бою я все-таки снял с тебя шкуру! |