Книга Трагедия Игрек, страница 22 – Эллери Квин

— В одиночестве?

Перри закусил губу.

— Не всегда. Несколько раз мисс Хэттер была так любезна, что составляла мне компанию.

— Понятно. Где вы были прошлой ночью?

— Я рано удалился в свою комнату и читал около часа, а потом лег спать. О случившемся я узнал только сегодня утром.

— Естественно.

Последовала пауза. Перри ерзал на стуле. Взгляд инспектора стал мрачным. Знает ли Перри, что Луиза Кэмпион любит фрукты и ваза с ними всегда стоит на ее ночном столике? Да, знает, ну и что из этого? Знает ли он, какие фрукты не любила миссис Хэттер? Пожатие плечами — и снова молчание.

— Вы сказали, мистер Перри, — дружелюбно заговорил Друри Лейн, — что впервые пришли в этот дом в начале января. Следовательно, вы никогда не встречали Йорка Хэттера?

— Нет. Я мало слышал о нем, и в основном от Бар… от мисс Хэттер.

— Вы помните попытку отравить мисс Кэмпион два месяца назад?

— Да-да. Ужасная история. Дом ходил ходуном, когда я вернулся во второй половине дня. Естественно, я был шокирован.

— Насколько хорошо вы знаете мисс Кэмпион?

Лицо Перри прояснилось.

— Достаточно хорошо, сэр. Поразительная личность! Конечно, мой интерес к ней сугубо объективный — она представляет собой любопытную научную проблему. Уверен, что она узнает меня и доверяет мне.

Лейн выглядел задумчивым.

— Только что вы сказали, мистер Перри, что не интересуетесь наукой. Следовательно, у вас едва ли есть значительное научное образование. Вы незнакомы, например, с патологией?

Тамм и Бруно обменялись озадаченными взглядами. Но Перри кивнул:

— Понимаю, куда вы клоните. Очевидно, ваша теория состоит в том, что в прошлом семьи Хэттер должна быть какая-то фундаментальная патологическая причина, объясняющая их отклонения от нормы?

— Браво, мистер Перри! — улыбнулся Лейн. — И вы согласны со мной?

— Я не врач и не психолог, — чопорно отозвался воспитатель. — Могу лишь признать, что они выходят за грань нормы.

Тамм тяжело поднялся:

— Давайте покончим с этим. Как вы получили работу?

— Мистер Конрад Хэттер дал объявление, что ищет воспитателя. Я предложил свою кандидатуру вместе с некоторыми другими и был выбран.

— Значит, у вас имелись рекомендации?

— Да.

— Они еще при вас?

— Э-э… да.

— Я бы хотел взглянуть на них.

Перри моргнул, потом встал и быстро вышел из библиотеки.

— Здесь что-то не так, — сказал инспектор, когда дверь за ним закрылась. — Наконец-то мы на что-то наткнулись, Бруно.

— О чем вы, инспектор? — улыбаясь, спросил Лейн. — Вы имеете в виду Перри? Признаю, что помимо некоторых четких указаний на роман я не…

— Нет, я не имею в виду Перри. Подождите, и увидите сами.

Перри вернулся с продолговатым конвертом. Инспектор достал из него лист плотной бумаги и тщательно его обследовал. Это было краткое рекомендательное письмо, сообщающее, что мистер Эдгар Перри удовлетворительно исполнял свои обязанности, как частный воспитатель детей нижеподписавшегося, и ни разу не проявил некомпетентности. Внизу стояли подпись «Джеймс Лиггетт» и адрес на Парк-авеню.

— О'кей, — слегка рассеянно произнес Тамм, возвращая письмо. — Оставайтесь в пределах досягаемости, мистер Перри. Пока это все.

Перри облегченно вздохнул, сунул письмо в карман и быстро вышел.

— А теперь, — сказал инспектор, потирая ручищи, — займемся грязной работой.

Он подошел к двери.

— Пинк! Приведите сюда Конрада Хэттера.

Все долгие разговоры, все утомительные вопросы, все сомнения и неопределенности вроде бы указывали на это. И хотя в действительности все было не так, даже мистер Друри Лейн ощутил ускорение пульса при звуках ликования в голосе инспектора Тамма.

Разговор с представителем мужской половины семейства Хэттер начался вполне обычно. Конрад Хэттер спокойно вошел в библиотеку, явно сдерживая свои эмоции. Высокий мужчина с резкими чертами лица шагал осторожно, как слепой, и держал свою голову неподвижно, словно паралитик. Лоб его был влажен. Однако едва он успел сесть, как иллюзия покоя рассыпалась в прах. Дверь библиотеки распахнулась, в коридоре послышалась возня, и в комнату ворвался Джеки Хэттер, издавая индейские кличи. За ним следовала косолапая фигурка его младшего брата Билли. Грязная правая рука Джеки сжимала игрушечный томагавк, а ручонки Билли были неумело связаны за спиной. Инспектор выпучил глаза.

Вслед за детьми в библиотеку вбежала Марта Хэттер — ее усталое лицо было сердитым. Никто из троих не обращал ни малейшего внимания на находящихся в комнате. Марта поймала Джеки позади стула Лейна и дала ему затрещину. Мальчик бросил томагавк, просвистевший в опасной близости от головы маленького Билли, и оглушительно завопил.

— Джеки! Что за ужасный ребенок! — крикнула Марта. — Я ведь запретила тебе играть так с Билли.

Услышав свое имя, Билли начал хныкать.

— Ради бога, миссис Хэттер! — рявкнул инспектор. — Неужели вы не можете присмотреть за вашими детьми? Уберите их отсюда!

В комнату, запыхавшись, вбежала миссис Арбакл, за которой маячил полицейский Хоган. Джеки бросил на преследователей дикий взгляд, прежде чем они кинулись на него, и с явным удовольствием лягнул Хогана в ногу. Какой-то момент не было видно ничего, кроме молотящих рук и красных лиц. Конрад Хэттер приподнялся со стула, теряя самообладание. Его светлые глаза блеснули злобой.

— Убери отсюда свое отродье, дура! — крикнул он жене.

Вздрогнув, та отпустила руку Билли и покраснела до корней волос.

Миссис Арбакл и Хогану удалось вывести мальчиков из комнаты.

— Ну, — заговорил окружной прокурор, зажигая сигарету дрожащими пальцами, — искренне надеюсь, что подобное не повторится… Может, мы позволим миссис Хэттер остаться, инспектор?

Тамм колебался. Лейн неожиданно встал, в его глазах мелькнула жалость.

— Сядьте и успокойтесь, миссис Хэттер, — мягко произнес он. — Бояться нечего. Мы не собираемся причинить вам вред.

Белая как мел женщина опустилась на стул, глядя на профиль мужа. Конрад, казалось, сожалел о своей вспышке — он опустил голову и что-то бормотал себе под нос. Лейн спокойно отошел в угол.

Важная информация поступила сразу же. И муж и жена видели мандолину в стеклянной витрине вчера вечером. Но Конрад помог установить существенный факт. Вернувшись домой в половине второго ночи, он задержался в библиотеке, чтобы выпить перед сном.

— В этой комнате бар, полный выпивки, — объяснил он, указывая на шкафчик в стиле буль. [34] Тогда он и увидел мандолину в витрине, где она всегда находилась.