Онлайн книга «Календарь преступлений»
|
— Рад с вами познакомиться, мистер Бондлинг, — сказал Эллери. — Никки, эта дверь заперта, поэтому не притворяйтесь, что вы забыли дорогу в ванную… — Киферея Ипсон… — нахмурился инспектор. — Она умерла совсем недавно. — Оставив мне головную боль, — с горечью добавил Бондлинг, — в виде избавления от ее куклекции. — Ее чего? — переспросил Эллери, отрывая взгляд от ключа в двери кабинета. — Коллекции кукол — куклекции. Она сама придумала это слово. Эллери сунул ключ в карман и направился к креслу. — Мне стенографировать? — вздохнула Никки. — Куклекция… — повторил Эллери. — Она потратила на эти куклы тридцать лет! — Да, Никки, стенографируйте. — Так в чем проблема, мистер Бондлинг? — поторопил инспектор Квин. — Знаете, Рождество бывает только раз в году. — Согласно завещанию, куклекция должна быть продана с аукциона, — продолжал адвокат, — а выручка — составить фонд для детей-сирот. Я буду проводить публичную распродажу сразу после Нового года. — Куклы и сироты, вот как? — промолвил инспектор, думая о яванском черном перце и прочих приправах. — Как приятно! — просияла Никки. — Вы так думаете? — сухо произнес мистер Бондлинг. — Очевидно, девушка, вы никогда не пробовали удовлетворить судью по делам о наследстве. Я десять лет занимался распределением имущества без единой жалобы, но когда это имущество касается интересов хотя бы одного маленького ублюд… сироты, а судья относится ко мне так, словно я сам Билл Сайкс!.. [169] — Моя индейка… — начал инспектор. — Я составил каталог этих кукол. Результат ужасающий! Вам известно, что у этих чертовых штуковин не существует рыночных цен? А помимо нескольких личных вещей, они образуют все состояние старой леди. Она тратила на них все деньги до последнего цента! — Но они должны стоить очень дорого, — возразил Эллери. — Кто будет за них платить, мистер Квин? Музеи принимают такие вещи только в качестве подарков. Говорю вам, за исключением одного предмета, вся эта куклекция не сможет обеспечить гипотетических сирот даже жевательной резинкой на два дня! — Что же это за предмет, мистер Бондлинг? — Номер 874, — ответил адвокат. — Посмотрите вот здесь. — Номер 874, — прочитал инспектор Квин в толстом каталоге, который Бондлинг достал из кармана пальто. — Кукла дофина. Уникум. Фигурка юного принца из слоновой кости высотой в восемь дюймов, облаченная в придворный наряд из подлинных бархата, парчи и горностая. На поясе шпага в золотых ножнах. Золотая корона увенчана голубым бриллиантом чистейшей воды, весом около сорока девяти каратов… — Скольких каратов?! — воскликнула Никки. — Больше, чем «Надежда» и «Звезда Южной Африки»! — возбужденно подхватил Эллери. — …оцененная, — продолжал его отец, — в сто десять тысяч долларов. — Дорогая куколка. — Просто неприлично! — заявила Никки. — Эта неприличная… я имею в виду дорогая королевская кукла, — читал инспектор, — была подарком короля Франции Людовика XVI [170] ко дню рождения своему второму сыну Луи Шарлю, ставшему дофином после смерти его старшего брата в 1789 году. Маленький дофин, объявленный роялистами во время французской революции королем Людовиком XVII, был заключен в тюрьму санкюлотами. [171] Его судьба окутана тайной. Романтическая историческая вещь… * * * — Le prince perdu, [172] — пробормотал Эллери. — Мистер Бондлинг, все это соответствует действительности? — Я адвокат, а не антиквар, — огрызнулся визитер. — Существуют документы, один из которых — заявление, якобы написанное рукой леди Шарлотты Эткинс, английской актрисы и приятельницы семейства Капет, [173] остававшейся во Франции во время революции. Но это не имеет значения, мистер Квин. Даже если история лжива, бриллиант подлинный! — Насколько я понимаю, все дело заключается именно в этой кукле стоимостью в сто десять тысяч долларов? — Вот именно! — воскликнул мистер Бондлинг, в отчаянии хрустя суставами пальцев. — Кукла дофина — единственный предмет этой коллекции, подлежащий продаже. И что же делает старая леди? Она ставит условием в завещании, что за день до Рождества куклекция Кифереи Ипсон должна быть выставлена на первом этаже универмага «Нэш»! За день до Рождества, джентльмены! Только подумайте! — Но почему? — озадаченно спросила Никки. — Почему? Кто знает? Полагаю, для развлечения армии юных нищих Нью-Йорка! Вы когда-нибудь обращали внимание, сколько их толчется у «Нэша» накануне Рождества? Моя кухарка — она очень религиозная женщина — говорит, что это настоящий Армагеддон. — Накануне Рождества, — нахмурился Эллери. — То есть завтра. — Конечно, это риск, — с беспокойством сказала Никки. Внезапно ее лицо прояснилось. — Но может быть, магазин откажется в этом участвовать? — Как бы не так! — проворчал Бондлинг. — Старая леди Ипсон уже много лет назад договорилась с этими кормильцами неимущих, и они со дня ее смерти наступают мне на пятки. — Это привлечет всех мошенников Нью-Йорка, — заметил инспектор, косясь на дверь в кухню. — Но интересы сирот должны быть защищены, — сказала Никки, с упреком глядя на своего босса. — Нужны особые меры, папа, — промолвил Эллери. — Конечно, — согласился инспектор, вставая. — Не беспокойтесь об этом, мистер Бондлинг. А теперь, если вы меня извините… — Инспектор Квин, — прошипел адвокат, склоняясь вперед, — это еще не все. — Ага! — воскликнул Эллери, зажигая сигарету. — В этом деле фигурирует конкретный злодей, и вы знаете, кто он? — И да, и нет, — медленно ответил Бондлинг. — Это Комус. — Комус! — воскликнул инспектор. — Комус? — переспросил Эллери. |