Книга Несчастливый город, страница 24 – Эллери Квин

— Джим, — прервала его Лола, — я должна была повидать тебя.

— Меня? — Джим казался озадаченным. — Но…

Лола понизила голос, и Эллери не смог разобрать ее слов. Фигура Джима загораживала Лолу, которая говорила всего несколько секунд, а потом повернулась и ушла. Джим закрыл заднюю дверь и с рассеянным видом вернулся в буфетную, где положил в каждый бокал по вишенке.

— Всем хватит, Джим? — спросил Эллери, когда тот вышел в коридор с подносом, уставленным бокалами.

Джим усмехнулся, и они вместе вошли в столовую, приветствуемые радостными криками.

— Уже почти полночь, — весело напомнил Джим. — Это выпивка для всех, чтобы встретить Новый год. — И он зашагал по комнате с подносом, с которого каждый брал себе бокал.

— Выпей, Нора, — обратился Джим к жене. — Один бокал тебе не повредит, а Новый год бывает не каждую ночь!

— Но, Джим, ты действительно думаешь…

— Возьми. — Он протянул ей бокал.

— Не знаю, Джим… — с сомнением начала Нора. Потом засмеялась, но бокал взяла.

— Будь осторожна, Нора, — предупредила Герми. — Ты только выздоровела. Уф! Как кружится голова!

— Пьяница, — улыбнулся Джон Ф., галантно целуя ей руку.

Герми шутя шлепнула его.

— Один глоток мне не повредит, мама, — запротестовала Нора.

— Тихо! — крикнул судья Мартин. — Наступает Новый год! Ура! — Возглас старого юриста утонул в звоне колокольчиков, гудении рожков и шуме, извергаемом радио.

— За Новый год! — провозгласил Джон Ф.

Все выпили — даже тетя Табита. Нора сделала глоток и скорчила гримасу. Джим засмеялся и поцеловал ее.

Это стало сигналом к поцелуям, и Квина, силящегося не упустить ничего из поля зрения, внезапно обняли две теплых руки.

— Счастливого Нового года! — прошептала Пэт, повернула его лицом к себе и поцеловала в губы.

На момент комната, озаренная лишь пламенем свечей, поплыла перед глазами Эллери, затем он потянулся за повторным поцелуем, но доктор Уиллоби, проворчав: «А как насчет меня?», выхватил Пэт из его объятий, и Эллери чмокнул губами воздух.

— Еще! — вскричала Розмэри. — Давайте все напьемся вдребезги! — Она игриво взмахнула бокалом в сторону судьи Мартина, который бросил на нее странный взгляд и обнял Клэрис.

Фрэнк Ллойд быстро выпил два коктейля. Джим сообщил, что должен спуститься в погреб за бутылкой виски — наверху запасы истощились.

— Где моя выпивка? — настаивала Розмэри. — Что это за забегаловка? Новый год, а выпить нечего! У кого что-нибудь осталось? — В этот момент мимо нее, направляясь к радио, проходила Нора, и она обратилась к ней: — Эй, Нора! У тебя почти полный бокал!

— Но, Розмэри, я уже пила из него…

— Я хочу выпить!

Нора недовольно поморщилась и отдала ей свой недопитый коктейль. Розмэри залпом осушила бокал, шатаясь подошла к дивану и плюхнулась на него с глупым смехом. Через минуту она уже крепко спала.

— Прекрасная дама храпит, — мрачно констатировал Фрэнк Ллойд. Он и Джон Ф. прикрыли Розмэри газетами, оставив видимым только ее лицо.

После этого Джон Ф. принялся декламировать «Горация на мосту», [31] хотя его никто не слушал, покуда Табита, тоже слегка раскрасневшаяся, не назвала его еще одним старым дурнем. В ответ на это Джон Ф. схватил сестру и начал кружиться с нею в вальсе под абсолютно неподходящий ритм румбы. Все согласились, что выпили лишнего, но что Новый год начинается замечательно. Все, кроме Эллери Квина, который снова задержался у двери из коридора в кухню, наблюдая, как Джим Хейт смешивает коктейли.

Без двадцати пяти час из гостиной донесся странный крик, сменившийся столь же странной тишиной. Джим вышел из кухни с подносом, и Эллери сказал ему:

— Похоже, там завелся бэнши. [32] Что они теперь затеяли?

Двое мужчин поспешили в гостиную. Доктор Уиллоби склонился над Розмэри Хейт, которая, полуприкрытая газетами, все еще лежала на диване. Эллери Квин ощутил резкий укол в сердце.

Старый доктор выпрямился и облизнул губы. Лицо его было бледным.

— Джон… — позвал он.

— Ради бога, Майлоу, — отозвался Джон Ф. — Девушка просто в обмороке. Она слишком много выпила. Не веди себя так, будто…

— Она мертва, Джон, — прервал его доктор Уиллоби.

Пэт, исполнившая роль бэнши, упала на стул, словно ее внезапно покинули силы. В течение нескольких секунд слово «мертва», произнесенное надтреснутым басом врача, металось из угла в угол, проникая в умы присутствующих, но ничего им не объясняя.

— Мертва? — хрипло переспросил Эллери. — Сердечный приступ?

— По-моему, мышьяк, — пояснил врач.

Нора вскрикнула и упала в обморок, громко стукнувшись головой об пол. В этот момент в комнату быстро вошел Картер Брэдфорд.

— Всех с Новым годом! — воскликнул он. — Не смог выбраться раньше… А где Пэт?.. Что, черт возьми, происходит?

* * *

— Вы дали ей противоядие? — спросил Эллери Квин, стоя у двери спальни Норы. Он выглядел осунувшимся, а его нос стал острым, как колючка.

— Конечно, Смит, — ответил доктор Уиллоби. — Нора тоже отравилась. — Он внимательно посмотрел на Эллери: — Каким образом у вас оказалась гидроокись железа? Ведь это общеизвестное противоядие при отравлении мышьяком.

— Я волшебник — разве вы не слышали? — резко ответил Эллери и спустился вниз.

Теперь и лицо Розмэри прикрывали газеты. Фрэнк Ллойд уставился на них. Картер Брэдфорд и судья Мартин тихо совещались. Джим Хейт сидел на стуле, качая головой, как будто тщетно пытался прочистить мозги. Остальные были наверху с Норой.

— Как она? — спросил Джим.

— Скверно. — Эллери шагнул в гостиную. Брэдфорд и судья прекратили разговор. Фрэнк Ллойд продолжал читать газеты, прикрывавшие тело. — Но, к счастью, — продолжил Эллери, — Нора сделала только один или два глотка коктейля. Доктор Уиллоби думает, что она поправится. — Он сел на стул, ближайший к прихожей, и зажег сигарету.

— Значит, яд был в коктейле? — недоверчиво осведомился Картер Брэдфорд. — Ну конечно! Обе женщины пили из одного бокала и отравились одним и тем же ядом. — Он повысил голос: — Но этот коктейль предназначался для Норы!

— Перестаньте произносить речи, Картер, — потребовал Фрэнк Ллойд не оборачиваясь. — Вы меня утомляете.