Книга Двойной удар Слепого, страница 40 – Андрей Воронин

Ирина подошла, с интересом посмотрела на игрушки.

– Какие необычные! Я никогда такие не видела.

– Да, это очень старые игрушки, – Амвросий Отарович бережно взял из рук Анечки ватного белого барашка, обсыпанного розовой пудрой, и повесил на ветку. – Я привез их, когда в июне сорок пятого возвращался из Германии. Они чудом уцелели в разбомбленной вилле.

– Какая прелесть! – Ирина закружилась по комнате, держа перед собой серебряного ангела с золотой звездой на жезле.

Глеб и Амвросий Отарович невольно залюбовались ею.

Потом Анечка и Ирина уже вместе доставали из коробок игрушки и вешали их на елку.

– Как здорово! – восхищалась Анечка, бегая с огромным синим шаром в руках вокруг елки. – Красиво как!

Она поднялась на цыпочки и вытянула руки, желая повесить этот замечательный шар как можно выше.

– Нет-нет, Анечка, дай я! – забеспокоилась Ирина.

Но было уже поздно. Скользкий шар выскочил из Анечкиных рук, упал и разлетелся сверкающими брызгами осколков.

Все замерли.

– Это к счастью, – объявил Амвросий Отарович и, чтобы ободрить готовую разреветься девочку, подал ей плоскую бледно-коричневую коробку, перевязанную тесемкой. – А это, – таинственно сказал он, – самая важная часть наряда новогодней елки. Без нее елка просто царица без короны.

Сразу забыв о разбитом шаре, Анечка развязала тесемку и открыла коробку. Внутри на пожелтевшей от времени ватной перинке лежала прекрасная золотая звезда с крошечными колокольчиками на концах лучей.

– Ой! – вскрикнула Анечка?

Когда она вынула звезду, послышалась далекая волшебная музыка – это нежно и, мелодично зазвенели колокольчики.

Анечка подняла сияющие глаза от звезды и посмотрела на верхушку елки, показавшуюся ей такой недоступной.

– Папа, – живо обернулась она к Глебу, – "надень на царицу корону!

Глеб и Ирина быстро и взволнованно переглянулись.

Впервые Анечка назвала папой этого сурового профессионального убийцу. Ирина опустила густые ресницы, скрывая счастливый блеск в глазах.

Сделав вид, что ничего особенного не произошло, Глеб придвинул к елке табуретку, взял у Анечки звезду и с самым серьезным и торжественным видом полез наверх. Девочка зачарованно смотрела, как он надевает звезду на верхушку елки.

– Вот теперь все, – спрыгивая на пол, сказал Глеб.

Ирина обняла дочь.

– Мамочка, – зашептала Аня ей на ухо, – такие чудеса только в мультиках показывают!..

Воспользовавшись тем, что на минуту о нем забыли, Амвросий Отарович тихо отошел к стене и воткнул в розетку штепсель электрической гирлянды. Елка вспыхнула разноцветными огнями. Каждый год это происходит во всех домах – и всякий раз всем кажется, что это случилось впервые. И одновременно с новогодними огнями в сердцах вспыхивает надежда на то, что наступающий год принесет счастье.

Старик Лоркипанидзе стоял у камина и смотрел на прелестного ребенка, красивую молодую женщину и Глеба. Его надежда уже сбылась: этот Новый год преподнес ему такой подарок, о котором старик и не мечтал. В самый светлый и радостный для него праздник в доме слышится детский смех и голоса любимых людей.

На щеках Ирины горел румянец, большие глаза поблескивали. Для нее этот праздник тоже обернулся большой радостью. Сколько раз она мечтала о том, чтобы встретить Новый год вместе с Глебом. Но всегда не складывалось: всегда у Глеба находились дела за морями-за горами. И наконец-то они празднуют Новый год втроем – Ирина, Анечка и Глеб. Был еще один член их маленькой семьи, о котором знали только Ирина и Глеб. Он, как ангел, незримо присутствовал среди них и уже так много определял в их дальнейшей судьбе…

Итак замечательно, что они выбрались к этому гостеприимному старику, на его чудесную дачу…

– Я думаю, что теперь самое время заняться праздничным столом, – сказал Авмросий Отарович. – Удивительное дело… Думал тихо, по-стариковски выпить шампанского под бой курантов, закусить скромно колбаской, опрокинуть водочки и завалиться на боковую.

Но как чувствовал – купил у лесника кабанчика. Он у меня уже в полной боевой готовности.

Глеб выразительно повел носом.

– А-а, так вот какой вкуснятиной за версту от дачи пахнет! Да, это тебе не синтетическая свинина в вакуумной упаковке – без обмана, настоящая лесная дичь.

Но я тоже знаю, чем тебя порадовать, дед, – Глеб крепко обнял Авмросия Отаровича за плечи.

– Аня, ну-ка давай займемся делом, – строго сказала Ирина дочери. – Иди помой руки, сейчас будем накрывать стол. Дорогой, – она повернулась к Глебу, – сходи принеси сумки из машины.

Глеб подмигнул Авмросию Отаровичу и, не надев куртки, в одном свитере, вышел во двор к автомобилю.

На крыльце он закурил свой неизменный «Парламент».

Обширный двор был хорошо расчищен. Только у самого штакетника, где, как помнил Глеб, росли старые развесистые кусты барбариса, громоздились высокие сугробы. Из-под них торчали тонкие веточки, усыпанные ярко-красными ягодами. Между стволами елей, обступивших усадьбу генерала, пробивались багровые лучи ранннего зимнего заката. На снег ложились лиловые тени. Глеб затоптал окурок в сугроб и пошел к машине.

На заднем сидении лежали фирменные полиэтиленовые сумки из супермаркета «Венский дом». Глеб отнес сумки на крыльцо, вернулся к машине и открыл багажник. Оттуда он вытащил большую квадратную коробку из грубого дешевого картона. Поставив коробку на капот БМВ, он запер машину и щелкнул пультом сигнализации. БМВ мигнул габаритками и коротко квакнул.

Глеб взял с капота тяжелую коробку и повернулся к дому. В сгущающихся сумерках уютно светились окна дачи. Штора на окне в гостиной на первом этаже была сдвинута. В глубине комнаты сияла разноцветными фонариками нарядная елка. Глеб увидел, как Ирина деловито прошла мимо нее с высокой стопкой тарелок.

У Глеба тепло ворохнулось сердце.

«Вот ты и встал на якорь, старый бродяга, – усмехнулся Глеб, – и не хочешь никакой холостяцкой свободы».

Как настоящая хозяйка, Ирина руководила Авмросием Отаровичем и дочерью. Девочка и генерал приносили из кухни столовое серебро, которое вынималось только по праздникам, вкладывали салфетки в ажурные мельхиоровые салфетницы, расставляли хрустальные вазы с яблоками и мандаринами.

Глеб вошел в гостиную и водрузил на стол картонную коробку.

– Глеб! – с ласковым упреком сказала Ирина. – Ну куда же ты ее поставил? Прямо на скатерть!..

Генерал посмотрел на коробку, в его глазах появилось такое выражение, как будто он вдруг увидел что-то очень знакомое и тесно связанное с его прошлым.

Он перевел взгляд на Глеба.