Онлайн книга «Бар "Либерти"»
|
— Забавно! — произнес Мегрэ, но так неубедительно, что инспектор даже растерялся. — Вы его, что, больше не подозреваете? — Нет… да… — А вы намерены встречаться с дамой на мысе Ферра? Мегрэ этого и сам не знал! Разве можно думать обо всем одновременно, а сейчас его мысли были заняты не Гарри, а Уильямом Брауном. На площади Масе он небрежно пожал руку своему компаньону и влез в такси. — Поезжайте в сторону антибского мыса… Я скажу, когда остановиться… Усевшись на заднем сиденье машины, он в который раз повторил: — Уильяма Брауна убили! Небольшие решетчатые ворота, покрытая гравием дорожка, звон колокольчика, зажегшаяся над входом лампочка, шаги в прихожей — и дверь приоткрылась… — Это вы? — узнав комиссара, вздохнула Джина Мартини и посторонилась, пропуская его в дом. Из гостиной доносились звуки мужского голоса. — Входите… сейчас все объясню… В комнате с блокнотом в руке стоял незнакомый мужчина, в то время как старуха чуть не с ногами залезла в шкаф. — Это господин Птифис… Мы попросили его прийти для того, чтобы… Внешность у господина Птифиса своеобразная: худой, с длинными, печально опущенными усами и усталыми глазами. — Он директор центрального агентства по найму вилл… Мы позвали его, чтобы он дал кое-какие советы и..: По-прежнему запах мускуса. Обе женщины уже сняли траур и были одеты в домашние халаты и тапочки. Везде царил беспорядок. Может быть, свет горел менее ярко, нежели обычно? Но казалось, будто все покрыто серой пеленой. Старуха вылезла из шкафа, поздоровалась с Мегрэ и объяснила: — С тех пор, как я увидела тех двух женщин на похоронах, у меня на душе неспокойно… Вот я и обратилась к господину Птифису, захотелось узнать его мнение… Он думает точно так же, как и я: необходимо составить список… — Список чего? — Список вещей. Какие принадлежали нам, а какие Уильяму… Мы уже с двух часов трудимся… Да, сразу видно! На столах — аккуратные горки белья, на полу — чего только не валяется, книги сложены в стопки, белье в корзинах… А господин Птифис записывал что-то в блокноте и ставил кресты около перечня вещей. Зачем Мегрэ понадобилось приезжать сюда? Это уже не вилла Брауна. И искать следы его пребывания бесполезно. Здесь кипела работа: опустошали шкафы, ящики, разбирали, складывали вещи… — Что касается сковородки, то она всегда принадлежала мне, — заявила старуха. — Уже лет двадцать, еще на старой квартире в Тулузе. — Что-нибудь будете пить, комиссар? — поинтересовалась Джина. Виднелся лишь один грязный бокал: господина Птифиса. Он усердно вел запись и курил сигару Брауна. — Спасибо… Я только хотел вам сказать… — Сказать что? — …что, надеюсь, уже завтра схвачу убийцу. — Так быстро? Это их не интересовало. Зато старуха спросила: — Вы, должно быть, встречались с сыном, да?.. И что он вам сказал?.. Что он собирается делать?.. Небось заявится сюда, чтобы все у нас отобрать?.. — Не знаю… Не думаю… — И не стыдно им! Такие богатые люди! Но как раз такие люди и… Старуха испытывала настоящие душевные муки! Неопределенность представлялась ей хуже пытки! И она с невыразимым страхом оглядывала лежащее вокруг старье: а вдруг все это отнимут! Мегрэ положил руку на бумажник. Достаточно открыть его, вытащить маленький листок бумаги, показать его этим женщинам… Разве не успокоятся они, не пустятся тотчас в пляс? А что, если эта радость окажется слишком сильной, еще убьет старую женщину? Миллионы и миллионы! Конечно, эти миллионы еще предстояло получить, отправиться за ними в Австралию и отвоевать на суде. Но они поедут! Мегрэ будто воочию видел, как мать с дочкой садятся на корабль, изображая благородных дам, а потом также достойно спускаются на берег! И вовсе не господина Птифиса возьмут они с собой в качества помощника и советчика, а нотариусов, поверенных, адвокатов… — Не буду мешать работать… Завтра заеду… На улице его ждет такси. Он устраивается на сиденье, но адрес не говорит, и шофер терпеливо ждет, оставляя дверцу приоткрытой. — В Канн… — решает наконец Мегрэ. И все те же мысли приходят ему на ум. «Брауна убили»! «Чем меньше шума, тем лучше!» Проклятый Браун! Будь удар нанесен в грудь, хоть думай, что он сам убил себя, специально, чтобы всех позлить. Но, черт возьми, кому придет в голову убивать себя ударом кинжала в спину?! Но уже вовсе не Уильям интересует Мегрэ! Комиссару кажется, будто он настолько хорошо его знает, как если бы они дружили с детства. Сперва тот Уильям, что жил в Австралии… Богатый, хорошо воспитанный мальчик, немного застенчивый, живущий с родителями. Достигнув нужного возраста, женился, стал обзаводиться детьми… Да, тот Браун во многом напоминал собственного сына… Возможно, не обходилось и без смутных душевных порывов, неясных желаний, но он, вероятно, объяснял их недомоганием. А потом Уильям приехал в Европу… Плотина внезапно прорвалась… И сдержать себя он не смог. Еще бы — столько манящих и волнующих возможностей открылось перед ним!.. Уильям становится своим человеком на набережной, что тянется от Канна до Ментоны… Яхта в Канне. Партии в баккара в Ницце… Ну и все остальное!.. А вдобавок невыразимая тоска от мысли, что придется возвращаться туда… На следующий месяц… На следующий месяц ничего не изменилось! И тогда его лишили денег. Брат жены позаботился об этом! И клан Браунов, и все их знакомые, и знакомые знакомых начали вести с ним борьбу! А он был уже не способен покинуть свою набережную, сонную атмосферу Лазурного берега, беспечную и легкую жизнь… Пришлось распрощаться с яхтой. Переехать на маленькую виллу… Да и с женщинами он опустился сразу на несколько уровней, удовольствовавшись Джиной Мартини… Отвращение к жизни… Потребность беспорядочного, безвольного существования… Вилла на мысу Антиб представлялась ему слишком благочинной… Он откопал бар «Либерти»… Жажа… Сильви… И продолжал — там — вести судебный процесс против всех Браунов, оставшихся добропорядочными, чтобы просто позлить их… И на всякий случай составил завещание, которое должно было еще сильнее раздражить их после его смерти… Прав он или нет, судить не Мегрэ. И однако комиссар невольно сравнивал отца с сыном, с Гарри Брауном, всегда вежливым, владеющим собой, подлинным хозяином собственной жизни. |