Онлайн книга «Бар "Либерти"»
|
Жажа встала и принялась озираться вокруг, словно искала что-то, но потом отвлеклась… — Вы уже ели?.. Идемте!.. Перекусим немного… Мегрэ спустился но лестнице, Жажа вслед за ним и сразу направилась к плите, кинула туда угля и принялась помешивать ложкой в кастрюле. — Когда я дома одна, на готовку меня не хватает… А тут еще как подумаю, что Сильви в эту минуту… — Скажите, Жажа! — Что? — Что вам сказала днем Сильви, когда я вышел в бар обслужить посетителя? — А, да!.. Я поинтересовалась у нее, откуда эти двадцать тысяч… И она ответила, что не знает и, мол, все это дела Жозефа… — А сегодня вечером? — Что сегодня вечером? — Ну когда вы виделись с ней в участке… — Да почти то же самое… Не может никак понять, чего он там химичит… — А она уже давно связалась с этим Жозефом? — Она с ним, да так, на словах больше… Вместе не живут… Где-то его встретила, на скачках, вроде, одно скажу, что не здесь… Он пообещал ей помогать, клиентов находить… Еще бы, с его-то работенкой!.. У этого парня и образование есть, и воспитание… Однако в сердце я его никогда не держала… Жажа выложила из кастрюли на тарелку остатки чечевичной похлебки. Хотите?.. Нет?.. Тогда наливайте себе, только сами… я уже ни на что не способна… А входную дверь мы закрыли?.. Мегрэ, как и днем, оседлал стул. Смотрел, как Жажа ест. И слушал ее. — Вы понимаете, у всех этих людей, особенно у тех, что из казино, мозги слишком хитро повернуты… Вот наша сестра впросак и попадает… Кабы Сильви меня слушала… — А какое поручение вам дал Жозеф сегодня вечером? На мгновение Жажа замерла с набитым ртом и недоуменно взглянула на Мегрэ. — Ах вот оно что! Чтобы к сыну сходила… — И что вы тому сказали? — А чтобы постарался освободить их, иначе… — Иначе что?.. — Ах, я так понимаю, вы меня все равно не оставите в покое… Я ведь к вам всегда с чистой душой, сами подтвердите! Все, что могу, то и делаю!.. Мне скрывать нечего. Только тут комиссар догадался, отчего так говорлива Жажа и откуда взялись эти плаксивые интонации. По дороге домой Жажа заскочила в какое-нибудь бистро, а может, и в несколько, чтобы поднять себе дух! — Сперва я удерживала Сильви, не позволяла ей связаться полностью с Жозефом… А потом, когда недавно поняла, что… — Что вы замолчали? И неожиданно, не выпуская ложки из рук, Жажа заплакала! Скорее комичное зрелище, нежели вызывающее сострадание: толстуха в лиловом халате хлебала из тарелки чечевицу и хныкала, как девчонка. — Не надо меня подгонять… Дайте подумать!.. Легко, что ли?.. Погодите! Налейте мне… — Попозже! — Дайте выпить, тогда все скажу… Комиссар решил уступить и налил ей в рюмку немного вина. — А что вам надо знать?.. О чем я говорила?.. Смотрю, двадцать тысяч франков… Может, они лежали в кармане Уильяма?.. Мегрэ приходилось прикладывать некоторое усилие, чтобы сохранять ясность мысли и бороться с дремотой, навеянной не столько царившей в комнате атмосферой, сколько пьяными речами Жажа. — Уильям… И внезапно его осенило! Жажа посчитала, что эти двадцать тысяч франков вытащили у Брауна в момент убийства! — Ах вот вы о чем подумали! — Да я уже и не знаю, о чем думать… Да… Все, наелась. Закурить у вас не найдется? — Я курю только трубку. — Наверняка где-то валяются… У Сильви всегда есть. Она тщетно рылась в ящиках комода в поисках сигарет. — Их по-прежнему отправляют в Эльзас? — Кого?.. Что?.. О чем вы?.. — Женщин… Как она называется?.. Тюрьма… На «О» начинается… Во времена моей молодости… — Когда вы жили в Париже? — Да. Об этом много говорили… Так строго обращаются с заключенными, что те пытаются покончить с собой… А недавно прочла в одной газете, что там есть и такие, которых осудили на восемьдесят лет… Чего-то сигарет не найду… Видать, Сильви унесла… — Это она боится туда попасть?.. — Сильви?.. Не знаю… Я подумала об этом в автобусе, когда возвращалась… Передо мной сидела старая женщина и… — Садитесь… — Да… Не обращайте на меня внимания… Я уже ни на что не гожусь… И мне везде паршиво… О чем бишь мы говорили?.. В глазах Жажа мелькнула тревога. Она провела рукой по лбу и скинула на щеку прядь рыжеватых волос. — Тоскливо на душе… Дайте выпить, а? — После того, как вы мне скажете, что вам известно… — Да не знаю я ни фига!.. Чего я могу знать?.. Сперва с Сильви встретилась… Полицейский торчал рядом и слушал, о чем мы говорим… Мне только плакать хотелось… Сильви шепнула мне, когда целовала на прощанье, что во всем виноват Жозеф… — А потом вы с ним встретились? — Да… Я ведь уже говорила… Он отправил меня в Антиб предупредить Брауна, что если… Жажа искала нужные слова. Похоже, у нее начались временные отключки сознания, как это порой случается у пьяниц. Она с тоской посмотрела на Мегрэ, будто хотела прижаться к нему. — Не знаю… Не надо меня мучить… Я всего лишь бедная женщина… Вечно стараешься всем угодить. — Э, нет, секундочку… Мегрэ отнял у Жажа рюмку, которую та попыталась украдкой схватить: еще немного — ее окончательно развезет, и она просто-напросто завалится спать. — Гарри Браун вас принял? — Нет… Да… Он пригрозил, что если когда-нибудь еще раз встретит меня на своем пути, то мигом засадит за решетку… — Жажа осеклась и вдруг торжествующе воскликнула: — Оссгор!.. Нет… Оссгор не то. Это из романа какого-то… Агно… Во! Точно! Она вспомнила название тюрьмы, о которой говорила до этого. — Страдалицам, вроде бы, даже разговаривать не разрешают. Как вы считаете, врут люди?.. Мегрэ впервые видел Жажа столь несчастной и по-детски беспомощной. — Ясное дело, если Сильви окажется сообщницей, ее посадят… У женщины на щеках выступил сразу лихорадочный румянец, и она заговорила горячо и быстро: — Сегодня вечером я все-таки многое поняла… И догадалась, откуда взялись эти двадцать тысяч… Гарри Браун, сын Уильяма, принес их, чтобы заплатить… — Заплатить за что? — А за все! Жажа с вызовом и торжеством взглянула на Мегрэ. |