Онлайн книга «Бар "Либерти"»
|
— Я не такая дура, как, быть может, кажусь… Когда сын пронюхал про завещание… — Извините! Выходит, вы знаете о завещании? — В прошлом месяце Уильям рассказал о нем… Мы сидели тут вчетвером… — То есть он, вы, Сильви и Жозеф… — Ну да… Откупорили бутылочку, день рождения Уильяма отмечали… Начали говорить о том о сем… Он после того, как выпил, много нам рассказывал об Австралии, о жене, о шурине… — И что же сказал Уильям? — Что устроит им всем славную подлянку после своей смерти. Вытащил из кармана завещание, прочел кое-что… Не все… Не хотел называть имена двух других женщин… Сказал, мол, на днях отнесу нотариусу… — Это было месяц назад? А в то время Жозеф знал Гарри Брауна? — А у него никогда ничего не поймешь… Но он со многими знаком, работа того требует… — Вы думаете, что он предупредил сына? — Я этого не говорила! Сижу, молчу… Только вот думать себе не запретишь… Все эти богачи, скажу я вам, ничем не лучше остальных… Допустим, Жозеф действительно отправился к нему и все ему рассказал… Сын Брауна небрежно отвечает, что не прочь получить завещание… Но так как Уильяму ничего не стоит написать новое, будет лучше, если вместе с завещанием исчезнет и сам Уильям… Мегрэ не успел вмешаться. Жажа плеснула себе в рюмку вина и поднесла к губам. Когда она вновь заговорила, в лицо комиссара пахнуло крепким перегаром. И вдобавок она наклонилась! И, напустив на себя многозначительный, загадочный вид, приблизила к нему свое лицо! …Исчезнет!.. Я именно так сказала?.. Мы с вами о деньгах, что ли, говорили?.. Двадцать тысяч франков… А может, потом еще появятся двадцать тысяч?.. Кто знает… А я что думаю, то и говорю… За такие вещи сразу целиком никто не платит… Что до Сильви… — Она ничего не знала? — Я же вам говорю, мне ничего не сказали!.. К нам сейчас не стучали? Жажа внезапно замерла, охваченная страхом. Чтобы ее успокоить, Мегрэ пришлось отправиться к двери. Вернувшись, он заметил, что она воспользовалась его уходом, чтобы выпить еще одну рюмку. — Я вам ничего не говорила… И знать ничего не знаю… Вы поняли?.. Я всего-навсего бедная женщина, и точка! Бедная женщина, потерявшая мужа и… Она снова разрыдалась, и для Мегрэ это было еще более тягостно, чем все остальное. — Как по-вашему, Жажа, что делал в тот день Уильям между двумя и пятью часами? Она смотрела на него, не отвечая. Слезы продолжали стекать по ее лицу, но рыдания казались уже менее искренними. — Сильви ушла за несколько минут до него… Не думаете ли вы, что они могли, например… — Кто? — Сильви и Уильям… — Могли что?.. — Ну не знаю!.. Где-нибудь встретиться… Сильви ведь вовсе не дурнушка… Молодая… А Уильям… Комиссар не сводил с Жажа глаз и продолжал говорить с тем же наигранным равнодушием: — Где-нибудь встретились, вот тут-то Жозеф их подстерег и нанес свой удар… Жажа молчала. И, морща лоб, смотрела на Мегрэ. будто делала невероятное усилие, чтобы понять, о чем он толкует. Впрочем, ничего удивительного. Глаза ее уже поплыли, так что и мыслям не с чего было отличаться особой ясностью. — Гарри Брауну поведали историю с завещанием, и он заказал убийство… Сильви заманила Уильяма в укромное местечко… Жозеф нанес удар… А затем позвали Гарри Брауна в одну из каннских гостиниц, чтобы тот отдал деньги Сильви… Жажа сидела не шелохнувшись. И лишь внимала словам Мегрэ, огорошенная, подавленная. — Очутившись за решеткой, Жозеф отправил вас к Гарри, пригрозить: мол, если тот не вмешается и не освободит их с Сильви, он обо всем расскажет. — Это так!.. Да, это так… — чуть ли не закричала Жажа. И, тяжело дыша, поднялась со своего стула. Ей теперь, похоже, хотелось плакать и смеяться одновременно. Внезапно она обхватила голову руками, резким движением взлохматила волосы и задрожала всем телом. — Это так!.. А я… Я-то… Я ведь… Мегрэ по-прежнему остался сидеть и немного удивленно всматривался в свою собеседницу. Что с ней сейчас произойдет — нервный припадок или обморок? — Я… я… И вдруг совершенно неожиданно для него Жажа схватила бутылку и швырнула ее на пол. Стекло с грохотом рассыпалось на осколки. — А я ведь… Через две двери виднелся тусклый свет уличного фонаря. Было слышно, как официант из бара напротив закрывает ставни. Видно, уже совсем поздно. И уже давно не доносились далекие трамвайные звонки. — Я не хочу, слышите! — взвизгнула Жажа. — Нет!.. Только не это! Я не хочу… Это неправда… Это… — Жажа! Но женщина не откликнулась на собственное имя. Она уже потеряла контроль над собой. И с той же решимостью, с которой недавно схватила со стола бутылку, теперь нагнулась, что-то подобрала с пола и закричала: — Только не Агно… Ложь!.. Сильви не могла… За всю свою карьеру полицейского Мегрэ не видел ничего более жуткого. Жажа держала в руке осколок стекла! И с последними словами резким движением вскрыла себе вену на запястье. Глаза Жажа вылезали из орбит. Казалось, она обезумела. — Агно… я… Не Сильви!.. В тот момент, когда Мегрэ удалось наконец схватить женщину за руки, струя крови ударила в него, обрызгав руку и галстук. В течение нескольких секунд Жажа, ничего не понимая, смотрела, как из раны хлыщет кровь. Затем она ослабела. Какое-то время Мегрэ все еще держал Жажа, затем осторожно опустил на пол, присел и, нащупав вену, зажал ее пальцем. Нужно было срочно отыскать веревку. Мегрэ вскочил, взволнованно осмотрелся по сторонам. И заметил провод электрического утюга. Кровь продолжала течь. Вырвав провод, комиссар вернулся к неподвижно лежавшей Жажа, обкрутил им порезанное запястье и изо всех сил потянул за концы. На улице теперь горел только газовый фонарь. Бар напротив чернел закрытыми ставнями. Шатаясь, Мегрэ выскочил из дома в теплый ночной воздух и бросился бежать к освещенной улице, видневшейся в двухстах метрах от него. Впереди сверкали огни казино, стояли автомобили, ближе к порту, сбившись в кучку, вели беседу шоферы. Чуть заметно колыхались мачты яхт. Посреди перекрестка застыл полицейский. — Доктора… В бар «Либерти»… Быстро… — Это то маленькое заведение, которое… — Да! Это то маленькое заведение, которое!.. — нетерпеливо прокричал в ответ Мегрэ. — Только быстро, как можно быстрее… |