Книга Мегрэ и виноторговец, страница 20 – Жорж Сименон

— Я не все успела прочитать, — пояснила Жанна Шабю, — тут не хватило бы целой ночи. Меня удивило, что он хранил все эти бумажки. Я нашла даже старые любовные письма, написанные мною в ту пору, когда мы еще не были женаты.

— Думаю, — вставил комиссар, — целесообразнее всего начать с самых давних: они могут пролить свет на убийство.

— Садитесь, пожалуйста.

Мегрэ очень удивился, когда она надела очки, совершенно изменившие ее облик. Теперь Мегрэ понимал ее желание взять дела в свои руки. Эта женщина обладала удивительным хладнокровием и огромной силой воли. Такая легко не откажется от цели, которой задалась.

— Много записок… Посмотрите-ка!.. Тут вот подписано «Рита». Я даже не знаю, о какой Рите идет речь.

«Буду свободна завтра в три. Встретимся там же? Целую. Рита».

— Как видите, особа не из сентиментальных. Почтовая бумага безвкусная, к тому же надушена.

— Даты нет?

— Нет. Но эта записка лежала среди писем, полученных за последние месяцы.

— Вам не попадались письма Жана-Люка Кокассона?

— А вы в курсе дела? Он к вам приходил?

— Он очень обеспокоен судьбой своих писем.

Дождь не прекращался, капли зигзагами ползли по стеклам высоких окон. В квартире было тихо, спокойно. Хозяйка и комиссар сидели вдвоем у стола, где были разложены сотни писем и записок — своеобразный итог жизненного пути человека.

— Вот письмо Кокассона. Хотите взглянуть?

— Да!

— Можете курить свою трубку. Мне это совсем не мешает.

Дорогой Оскар!

Меня греют воспоминанья о нашей старой дружбе, но я долго колебался, прежде чем решился написать тебе, но вспомнил о нашей дружбе, и сомнения мои рассеялись. У тебя блестящие качества делового человека, тогда как я не очень-то смыслю в цифрах, и поэтому мне неприятно говорить о деньгах.

Профессия издателя книг по искусству своеобразна. Мы постоянно ищем рукописи, которые обещали бы наибольший успех. Такого случая приходится ждать очень долго, и когда, наконец, судьба тебе улыбнется, порою оказывается, что ты не имеешь возможности эту издать.

Так случилось и со мной. Именно теперь, когда у меня застой в делах и мне в течение года ничего не удалось напечатать, я получил удивительную работу о некоторых аспектах азиатского искусства. Я уверен, что это значительное произведение. И будет иметь заслуженный успех. Я даже убежден, что смогу продать права на издание книги в США и других странах, а это намного перекроет расходы.

Однако, чтобы издать книжку, необходимо — и немедленно, около двухсот тысяч франков. А у меня ни сантима. Что касается Мег, то ее личные сбережения не превышают десяти тысяч.

Не мог бы ты ссудить меня нужной суммой? Я знаю, что для тебя это сущая безделица. Мне впервые приходится обращаться с подобной просьбой, и потому я чувствую себя очень неловко.

Я говорил с Мег, и она уверила меня, что ты питаешь к нам подлинно дружеские чувства и не откажешь в подобной услуге.

Позвони мне по телефону или сообщи письменно, где мы можем встретиться — у тебя дома или в одной из твоих контор. Я готов подписать любые бумаги.

— Омерзительно, не правда ли? — Госпожа Шабю закурила сигарету. — Вы заметили намек на Мег? Другое письмо короче.

Оно было написано от руки, мелким неровным почерком.

Дорогой друг,

Я крайне удивлен, что до сих пор не получил ответа на мое письмо: мне стоило огромного усилия его написать. Моя откровенность говорит о доверии, с каким я к тебе отношусь.

За это время мое положение еще более осложнилось. Мне вскоре предстоят довольно крупные платежи, из-за которых, возможно, я даже вынужден буду скрыться Мег в курсе дела. Она очень волнуется и настояла на том, чтобы я тебе написал.

Надеюсь, ты докажешь, что истинная дружба — не пустые слова.

Рассчитываю на тебя.

Преданный тебе Жан-Люк.

— Не кажется ли вам, что в этих словах таится скрытая угроза?

— Несомненно, — буркнул Мегрэ. — Это достаточно ясно.

— А теперь почитайте письма Мег.

Нежно любимый!

Мне кажется, я не видела тебя уже вечность, хотя мы и встречались в прошлый понедельник. Какое блаженство я испытываю в твоих объятиях, как спокойно чувствую себя, прижавшись к твоей груди!

Позавчера я послала тебе записку в надежде на свидание. Я пришла в обычное место, но тебя там не оказалось, и госпожа Бланш сказала, что ты не звонил.

Я очень беспокоюсь. Я знаю, что ты занят, что у тебя важные дела, что, наконец, я у тебя не одна. Я не ревную, но живу мыслью, что ты не покинешь меня совсем: мне так нужно чувствовать твой запах, чувствовать, как ты стискиваешь меня с такой силой, что мне становится больно.

Прошу тебя, отзовись побыстрее. Я не жду длинного письма. Назначь только день и час встречи.

Жан-Люк последнее время очень озабочен. Он задумал одно издание, которое, по его словам, должно стать делом его жизни. Каким он кажется бесцветным и незначительным рядом с таким человеком, как ты!

Целую тебя бессчетное число раз.

Твоя Мег.

— Подобных писем много, и все на один лад. Некоторые даже откровенно эротичны.

— От какого числа последнее?

— Пришло перед нашим отъездом на отдых.

— А где вы отдыхали?

— Как всегда, у себя в Канне. Оскару все же пришлось два-три раза ненадолго слетать в Париж. Вместе с нами отдыхали некоторые парижские друзья, но Кокассонов среди них не было. Мне помнится, у них есть домик в Бретани, в какой-то деревушке, излюбленной художниками.

— Вам не попадались другие письма, в которых у вашего мужа просят денег?

— Я прочитала далеко не все. Есть, например, записка от Эстеллы Жапи, очень предприимчивой вдовы, с которой Оскар некоторое время встречался.

Дорогой друг!

Посылаю вам счет, который мне трудно самой оплатить. В ожидании удовольствия вас увидеть.

Эстелла.

— Счет приложен к письму?

— Я его не нашла и не знаю, за что он выписан и о какой сумме идет речь. Может быть, драгоценности? Или меховое манто? Эта дама была сегодня утром в церкви, но на кладбище не поехала.

— Полагаю, вы не позволите мне взять эти письма с собою? А я мог бы заняться ими в воскресенье дома.

— Очень неприятно отказывать вам, но мне не хотелось бы даже ненадолго отдавать эти документы. Приходите в любое время, хоть завтра. Вы сможете спокойно их прочесть. Тут есть письмо от архитектора Робера Труара, который пытался заинтересовать мужа постройкой роскошного жилого дома.

— Ему и раньше приходилось получать подобные предложения?