Онлайн книга «Голубая комната»
|
Нет. Может быть, его ответ и казался смешным, но это была правда. — Мой клиент из Болин-сюр-Сьевр, богатый фермер по фамилии Дамбуа, пригласил меня к обеду, к двум часам я уже управился с работой и не спеша направился в Пуатье. — Каким образом вы договорились о встрече с вашим другом Гарсиа? — В предыдущую субботу я написал ему, что буду ждать его на выходе из мастерских. Гарсиа был старшим мастером, когда я работал в центральном депо. Он лет на десять постарше меня, у него трое детей, один сын уже учится в лицее. — Продолжайте. — Я приехал намного раньше назначенного времени и, конечно, мог пройти в сборочный цех, но тогда было бы не избежать разговоров с моими прежними товарищами, а мне этого не хотелось. Мастерские расположены в двух километрах от города, по дороге на Ангулем. Я доехал до Пуатье и зашел в кинотеатр новостей. — Когда вы оттуда вышли? — В половине пятого. — А когда расстались с братом? — Незадолго до десяти. — То есть, вопреки обыкновению, с десяти часов утра и до половины пятого вечера ни ваша жена, ни кто-либо другой не знали, где вас найти? — Меня это не слишком волновало. — А если бы, допустим, с вашей дочерью что-нибудь случилось… Ладно! Вы отправились ждать Гарсиа на выходе из мастерской. — Да. Его заинтересовало мое письмо. Мы хотели пойти в кафе напротив, но там было очень много знакомых. Гарсиа на своем мотоцикле поехал за мной до города, до пивной «Глоб». — И снова никто не знал, что вы находитесь в пивной «Глоб»? Даже ваш брат? — Нет. Мы поговорили с Гарсиа о семейных делах, потом перешли к делу. — Вы ему сказали, почему хотите уехать из Сен-Жюстена? — Только дал понять, что из-за женщины. Я знал, что у него были сбережения и он собирался открыть свое дело. Я предлагал ему раскрученное дело, готовый дом, ангар, инструменты, не говоря уж о весьма неплохой клиентуре. — И он клюнул? — Он не дал мне окончательного ответа. Гарсиа попросил неделю на размышление, в основном чтобы посоветоваться с женой и старшим сыном. Больше всего его удручало то, что придется уехать из Пуатье, а сыну уйти из лицея — он хорошо учился, у него были там друзья. Я сказал ему, что в Триане есть хороший коллеж. Он ответил: «Каждый день пилить пятнадцать километров туда и столько же обратно, или придется отдать его в интернат!» — Сколько времени продолжался ваш разговор? — Около семи Гарсиа предложил пойти к нему, но я сказал, что меня ждет жена. — Каковы были ваши планы на тот случай, если бы на следующей неделе Гарсиа дал свое согласие? — Я бы попросил у компании место представителя на севере или на востоке, например в Эльзасе, как можно дальше от Сен-Жюстена. И мне бы не отказали, потому что я был на хорошем счету. Возможно, со временем я бы снова открыл свое дело. — И вы бы оставили отца одного в Ла-Буазеле? — Венсан был неподалеку. — Хотите немного отдохнуть, господин Фальконе? — Можно открыть окно? Ему не хватало воздуха. С самого начала этого допроса, такого обычного на первый взгляд, он чувствовал, что задыхается. Было что-то нереальное и угрожающее в этих вопросах и ответах, которые просто перечисляли события, но на самом деле имели отношение к драме, которую невозможно было и вообразить. — Сигарету? Он закурил, встал, глядя на улицу, на окна напротив, на мокрые крыши. Если бы это было в последний раз! Но даже если Дьем больше не вернется к этой теме, все равно придется все заново рассказывать на суде. Тони снова сел, покорившись судьбе. — Мы почти добрались до конца, Фальконе. Он кивнул, грустно улыбнувшись следователю, в котором, ему казалось, он угадывал некоторое сочувствие. — Вы поехали прямо в Сен-Жюстен, нигде не останавливаясь? — Мне вдруг захотелось оказаться дома, увидеть жену и дочь. Думаю, я ехал очень быстро. Обычно на эту дорогу уходит часа полтора, а я доехал меньше чем за час. — Вы пили с Гарсиа? — Он выпил два аперитива, а я один вермут. — Как и с братом. — Да. — Вы проезжали мимо его дома и даже не вышли рассказать ему о результатах поездки и переговоров? — Нет. К тому же в это время в кафе обычно много народу, и Венсан наверняка был занят. — К этому времени уже стемнело. Вы издалека увидели огни Сен-Жюстена. Вас ничего не удивило? — Меня насторожило, что все окна моего дома освещены, чего никогда не бывало, и я понял, что случилось несчастье. — О чем вы подумали? — О дочери. — Не о жене? — Естественно, Мариан казалась мне более слабой, и несчастье скорее могло произойти с ней. — Вы не стали ставить машину в ангар и остановили ее в двадцати метрах от дома. — Возле нашей ограды столпилось половина деревни, и я понял, что на самом деле случилась беда. — Вам пришлось продираться сквозь толпу. — Она расступалась, когда я шел, но на меня смотрели не с жалостью, а со злостью, чего я никак не мог понять. Кузнец, толстяк Дидье в кожаном фартуке, даже встал у меня на пути, уперев руки в бока, и плюнул мне на ботинки. Я шел через лужайку и слышал за собой угрожающий ропот. Дверь открылась сама собой, не успел я к ней прикоснуться, и меня встретил жандарм, которого я знал в лицо, я часто встречал его в Триане. «Сюда!» — сказал он мне, указав на дверь моего кабинета. Там я увидел бригадира Лангре, который сидел за моим столом. Вместо того чтобы назвать меня Тони, как обычно, он прорычал: «Сядь там, скотина». Я закричал: «Где моя жена? Где дочь?» — а он ответил: «Ты не хуже меня знаешь, где твоя жена!» Тони замолчал. Он не мог говорить. Он не больше волновался, стал даже слишком спокоен. Дьем не торопил его, а секретарь внимательно изучал кончик своего карандаша. — Не помню, господин следователь. Все смешалось. В какой-то момент Лангр мне сообщил, что Мариан забрали сестры Молар, и я перестал о ней беспокоиться. «Скажи лучше, что ты не думал застать их в живых! Поганый иностранец! Падаль!» — Он встал, и я понял, что он только ждет случая меня ударить. Я все время повторял: «Где моя жена?» «В Триане, в больнице, если ты еще не догадался». Потом, посмотрев на часы, он сказал: «Если только она еще жива. Мы скоро узнаем об этом. Где ты был весь день? Ты скрывался, а? Ты не хотел этого видеть? Все думали, что ты уже слинял и не вернешься». «С Жизель что-то случилось?» |