Книга Ночь на перекрестке, страница 2 – Жорж Сименон

— Так точно. Чтобы сдавать заказы фирме «Дюма и сыновья», что на улице Четвертого сентября.

— Это были эскизы рисунков для обивочных тканей. За каждый эскиз вам платили пятьсот франков. В течение месяца вы изготовляли в среднем четыре эскиза, то есть зарабатывали по две тысячи франков.

Снова кивок в знак подтверждения.

— У вас нет друзей. У вашей сестры нет подруг. В субботу вечером вы легли спать, как обычно, предварительно заперев сестру в ее комнате, соседней с вашей. Объясняете вы это тем, что она будто бы очень боязлива. Допустим… В воскресенье, в шесть часов утра, господин Эмиль Мишонне, страховой агент, чей домик находится в сотне метров от вашего, входит в гараж и обнаруживает исчезновение своей машины, новенькой шестицилиндровой модели известной марки. На ее месте стоит ваш драндулет.

Андерсен не шевелился, только рука машинально потянулась к пустому карману, где обычно лежала пачка сигарет.

— Господин Мишонне, который уже несколько дней кряду только и делает, что хвастает по всей округе своей машиной, думает, что тут чья-то злая шутка. Он идет к вам, видит закрытую решетку ворот, долго и тщетно звонит. Через полчаса он сообщает о своем злоключении в жандармерию, откуда направляют людей в ваш дом. Там они не застают ни вас, ни вашей сестры. Зато в гараже видят автомобиль господина Мишонне и в нем, на переднем сиденье, склонившегося на руль мертвого мужчину, убитого выстрелом в упор, в самую грудь. Его документы при нем. Это некто Исаак Гольдберг, брильянтщик из Антверпена.

Продолжая говорить, Мегрэ подбросил в печку угля.

— Жандармерия старается вовсю, связывается с арпажонским вокзалом, где видели, как вы с сестрой сели в первый поезд на Париж. По прибытии этого поезда на вокзал Орсе вас обоих задерживают. Вы все отрицаете.

— Да, отрицаю, что я кого-то убил.

— Вы также отрицаете знакомство с Исааком Гольдбергом.

— Я впервые увидел его мертвым за рулем не принадлежащей мне машины у себя в гараже.

— И вместо того, чтобы оповестить полицию, вы вдвоем с сестрой пускаетесь наутек.

— Я испугался.

— Вам нечего добавить?

— Нечего.

— И вы готовы повторить, что в ночь с субботы на воскресенье ничего не слышали?

— Я очень крепко сплю.

Уже, пожалуй, в пятидесятый раз он слово в слово повторял одни и те же фразы, и Мегрэ, окончательно обессилев, нажал на кнопку сигнального звонка. Через минуту явился бригадир Люкас.

— Я скоро вернусь, — сказал Мегрэ.

Разговор Мегрэ со следователем Комельо, которому поручили дело Андерсена, длился минут пятнадцать. Этот чиновник явно не хотел втягиваться в расследование.

— Вы сами увидите — это окажется одним из тех дел, с какими мы, к счастью, сталкиваемся не чаще, чем раз в десять лет. В них никак не докопаешься до сути. И надо же, чтобы его поручили именно мне!.. Подробности не вяжутся одна с другой. Взять хотя бы подмену автомобилей. Зачем она? И почему Андерсен не использует для бегства ту машину, что стоит у него в гараже, а вместо этого идет пешком в Арпажон, где садится на поезд? Чего ради на перекрестке Трех вдов появляется брильянтщик из Антверпена? Уж поверьте мне, Мегрэ, и вас и меня ждет куча неприятностей. Собственно говоря, они уже начались… Освободите его, если хотите. Возможно, вы и правы, полагая, что, коль скоро он выдержал семнадцать часов допроса, то выудить из него еще что-нибудь просто не удастся.

У комиссара слегка покраснели веки — он слишком мало спал.

— Вы видели его сестру?

— Нет. Когда ко мне привели Андерсена, жандармерия уже увезла девушку домой, чтобы допросить ее на месте происшествия. Там она и осталась. Под стражей, разумеется.

Обменявшись рукопожатием, они расстались. Мегрэ вернулся к себе в кабинет, где Люкас без особого интереса наблюдал за арестованным. Тот прижался лбом к оконному стеклу и ждал, не выказывая никакого нетерпения.

— Вы свободны! — отчеканил Мегрэ с порога.

Андерсен даже не вздрогнул. Слабым движением руки он указал на свою оголенную шею, на болтающиеся на ногах туфли без шнурков.

— Свои вещи получите в канцелярии. Вы, естественно, остаетесь в распоряжении правосудия. При малейшей попытке бежать и скрыться я распоряжусь поместить вас в тюрьму Санте.

— Что с моей сестрой?

— Вы найдете ее у себя дома.

Подходя к порогу, датчанин, по-видимому, все же испытывал какое-то волнение, потому что снял монокль и провел ладонью по глазнице с протезом.

— Благодарю вас, комиссар.

— Благодарить меня не за что.

— Даю вам честное слово — я не виновен.

— А я вас ни о чем не спрашиваю.

Андерсен кивнул. Он ожидал, что Люкас сейчас отведет его в канцелярию. Но тут из приемной в кабинет ворвался мужчина, видимо, наблюдавший эту сцену. Изумленный и возмущенный, он напустился на Мегрэ.

— Ах, вот, значит, как! Вы отпускаете его на волю? Но это же невозможно, комиссар!

То был г-н Мишонне, страховой агент, владелец похищенного шестицилиндрового автомобиля. Самовольно вторгшись в кабинет, он снял шляпу и положил ее на стол.

— Я пришел сюда, прежде всего, по поводу своей машины.

Мегрэ, прищурившись, разглядывал этого маленького, седеющего человечка, одетого с претенциозной элегантностью и поминутно подкручивающего кончики нафабренных усов.

Говоря, он растягивал губы, с нарочитой решительностью жестикулировал и тщательно подбирал слова.

Он был истцом, и правосудию надлежало защищать именно его. Было в нем, пожалуй, даже что-то от героя.

Ничто не могло сбить его с толку. Все полицейское управление существовало лишь затем, чтобы слушать его.

— Прошлой ночью у меня был долгий разговор с госпожой Мишонне, моей супругой, с которой, надеюсь, вы вскоре познакомитесь. Она всецело разделяет мое мнение. Ее отец был, заметьте, учителем гимназии в Монпелье, а мать давала уроки игры на фортепиано. И если я вам говорю это, значит… Короче…

Это было его любимым словцом. Он произносил его резко и вместе с тем как бы снисходительно.

— Короче, необходимо возможно скорее принять какое-то решение. Как всякий порядочный человек, как все даже самые богатые люди, включая графа д’Аврен-виля, я приобрел новый автомобиль в рассрочку. Я подписал договор на восемнадцать взносов. Заметьте, я мог бы заплатить сразу всю сумму наличными, но обездвиживать капитал считаю неразумным. Кстати, граф д’Авренвиль, которого я только упомянул, поступил так же, приобретая свою новую «испаносюизу». Короче…

Мегрэ не шевелился, но шумно дышал.

— Мне никак не обойтись без автомобиля, абсолютно необходимого мне для исполнения моих профессиональных обязанностей. Учтите, что мой район с центром в Арпажоне имеет радиус в тридцать километров. Между тем, госпожа Мишонне всецело согласна со мной в следующем: мы больше не желаем владеть автомобилем, в котором был убит человек. Так что теперь дело за правосудием. Оно должно принять необходимые меры для обеспечения нас новой машиной того же типа, что и предыдущая, однако с той лишь небольшой разницей, что на сей раз я предпочел бы цвет бордо. На цену это нисколько не влияет. Заметьте, моя машина уже прошла обкатку, а посему я буду вынужден…