Онлайн книга «Ведич»
|
Алевтина занялась племянницей, – Ксеня теперь жила с ними, – а Борислав Тихонович начал собираться на занятия. В начале девятого он сел на велосипед и поехал в Школу. Кроме своих прямых директорских обязанностей он ещё читал лекции в старших классах. Сегодня у Борислава Тихоновича должна была состояться лекция о магии, тему которой затронул продолжавший хулиганить Роман Ощипков. В аудитории собрались двадцать восемь учеников, в том числе и Сергий Тарасов, знавший о предмете лекции гораздо больше остальных детей. Не было лишь Сережи Валова, собиравшегося в следующем году поступать в Московский архитектурный институт. – Где Серёжа? – осведомился Шерстнев у наставника старшей группы Надежды Петровны. – Был здесь, – засуетилась семидесятилетняя женщина, – сейчас поищу. Она вышла. – Начнём, пожалуй, – сказал Борислав Тихонович, оглядывая светлые, ждущие, детские лица, на которых читался живой интерес. – Сегодня речь у нас пойдёт о магии эгрегора. Методы, используемые в ритуальных практиках магии эгрегора, уходят в глубокое прошлое человечества. Сознательно или бессознательно их применяли на протяжении тысячелетий. Термин «магия эгрегора» придумал в девятнадцатом веке аббат Константин, более известный в России под именем Элифаса Леви. – Я читал, – поднял руку Роман, перебивая учителя. – Очень хорошо, – похвалил его Борислав Тихонович. – Только давайте договоримся выслушать лекцию до конца, а потом задавать вопросы. Эгрегорная магия использует коллективную энергию толпы, любого социального объекта, но управлять ею может один оператор. Достаточно направить энергию на объект… – На любого человека? – снова перебил Шерстнева Роман. – Рома, пожалуйста, потерпи, – остался спокойным Борислав Тихонович. – Все вопросы потом. Объектом воздействия эгрегорной магии действительно может стать любой человек. Энергия, аккумулированная на протяжении многих тысяч лет, «закачивается» в мишень, которой легко манипулировать. Ну, а мишенью… – Мишень – человек? – тут же не выдержал Роман. – Выйди, Роман, – сказал Шерстнев без выражения. – Ты задаёшь правильные вопросы, но не вовремя. Для тебя я прочитаю эту лекцию индивидуально. – Не пойду! – вызывающе вскинул подбородок мальчишка. – Вы не имеете права! Я пожалуюсь отцу, и он вас… Дети зашумели. Сергий – Светлый посмотрел на однокашника внимательно и строго, отталкивающе, с непривычной неприязнью, и Роман вдруг замолчал на полуслове, будто в рот ему сунули кляп. Он вытаращил глаза, пытаясь выговорить какую-то фразу. Шерстнев поймал взгляд Сергия, качнул головой. Юный ведич виновато сморщился. И тотчас же Роман вскочил, покрасневший, взволнованный, быстро затараторил, проглатывая слова и буквы: – Он вам сра в милиции уси будете… Класс захохотал. Борислав Тихонович кивнул на стул: – Сядь пока и не мешай. А с отцом твоим я сам поговорю. Роман рухнул на место, открывая и закрывая рот. У него был такой растерянный вид, что Борислав Тихонович едва сдержал улыбку. В этот момент в дверь заглянула Надежда Петровна, поманила рукой Шерстнева. Выглядела она бледной и растерянной. Борислав Тихонович посмотрел на учеников: – Подождите минутку. – Вышел. – Что стряслось? – Серёжа Валов… – Да говорите же! – Его сбил мотоцикл… – Когда?! – Десять минут назад… – Где?! – Возле магазина. Он выбежал в магазин, сторож разрешил, и Серёжу сбил мотоцикл… Борислав Тихонович метнулся к выходу, крикнул на бегу: – Объявите ребятам, что лекция переносится. Через минуту он был у продуктового магазина, в котором все ученики Школы часто покупали соки и мороженое. Серёжа Валов с закрытыми глазами лежал на земле у забора. Над ним склонилась какая-то женщина, осматривая оголённую грудь мальчишки с алыми и синеватыми пятнами. Вокруг толпились возбуждённые односельчане. – Что?! – выдохнул Шерстнев, протиснувшись сквозь толпу. – Явные признаки переломов рёбер, – оглянулась женщина. – Сломаны руки, нога, ушиб теменной доли. – Он жив?! – Пока жив. Но его нужно срочно в больницу. – У меня есть машина. – Любая машина не годится, нужна реанимация. Шерстнев достал телефон. – Глеб Евдокимович? Нужна машина «Скорой помощи»… Да, ученик… нет, Серёжа Валов… в Жуковке есть такая? Понял, жду. Шерстнев набрал новый номер: – Онуфрий, нужна твоя помощь… Серёжу Валова сбил мотоцикл… возле магазина… понял, жду. – Он обвёл взглядом переминавшихся с ноги на ногу людей. – Кто видел, как сбили мальчика? Люди вокруг зашумели. – Я видела, – сказала старушка в полосатом пальто. – И я, – поднял руку молодой парень, сжимающий руль велосипеда. – Он остановился, когда увидел мотоцикл, но тот всё равно вильнул вправо и на всей скорости! Малец врезался прямо в забор. – Что за мотоцикл? – Японский, «Судзуки», с высоким седлом. – Мотоциклист был один? – Не, двое, второй сзади сидел. Оба в шлемах, лиц не видно, в кожаных куртках. – Куда они поехали? – Туда помчались, – махнул рукой парень в сторону лога за деревней. Шерстнев снова достал телефон: – Глеб Евдокимович… да, понял… я о мотоциклистах… Серёжу сбил мотоцикл марки «Судзуки», на нём двое в коже и в шлемах. Судя по всему, они рванули в сторону трассы на Жуковку… хорошо. – Чёрт, он холодеет! – озабоченно проговорила женщина, беря пострадавшего за руку. – Вы врач? – Медсестра, приехала к родственникам. – Сколько он ещё продержится? – Не знаю, боюсь, не больше пяти минут. Сердце остановится – всё! – Расступитесь, – раздался за спинами людей хрипловатый голос, и к телу мальчишки протиснулся седой старик, в котором Шерстнев не сразу признал Онуфрия. Он ни разу не видел волхва в белом наряде, напоминающем монашескую рясу. Женщина с сомнением посмотрела на него. Шерстнев дотронулся до её плеча: – Не волнуйтесь, всё будет хорошо. Онуфрий подержал руки над грудью и головой мальчика, разогнулся: – Множественные переломы рёбер, но самое плохое – разрыв подвздошной сумки. – Откуда вы знаете? – подозрительно сузила глаза медсестра. |