Онлайн книга «Ведич»
|
– Мальчишке пришлось несладко, но жить будет, – добавил врач, дочь которого, как оказалось, тоже ходила в Школу. – Нашли, кто это сделал? – Нет ещё, – со вздохом признался Шерстнев. – Но найдут. Почему у него вдруг возникла такая уверенность, он и сам не знал, однако до вечера верил, что справедливость восторжествует. А в шесть часов вечера к нему в кабинет зашёл Тарасов, приехавший за детьми. Борислав Тихонович поднял голову от стола, потом поднялся. – Что? Глеб Евдокимович сел напротив, устало усмехнулся: – Мы были правы, учитель: это триангул. Шерстнев сглотнул горький ком в горле, снова сел. – Рассказывай. Тарасов по привычке помолчал и сообщил всё, что знал сам… Хмель настиг мотоцикл «Судзуки» с двумя седоками через сорок три минуты: мчался он как ураган, со скоростью больше двухсот километров в час, и остановить его мог, наверное, только ракетный залп. Произошло это между Старью и городком Дятьково, недалеко от железнодорожной станции Стайная. Хмель сразу смекнул, кому принадлежит серебристо-синий спортбайк «Судзуки JT», и, не задумываясь, на обгоне слева подал машину вправо, сбрасывая мотоцикл в кювет. «Судзуки» на скорости сто тридцать километров в час слетел в канаву, перевернулся, врезался в дерево и развалился на части. Его седоки, как горошины из стручка, вывалились в полёте один за другим и приземлились аккурат в кочки близкого болотца, через которое был перекинут небольшой мост. Хмель круто развернул «Ауди», вернулся назад, выскочил из машины на мосту. Один мотоциклист так и остался лежать головой в кочке, раскинув руки. Второй слабо шевелился в десяти метрах, слепо шаря руками по траве. Сбросил шлем, открыв перемазанное грязью и кровью лицо, увидел сбегающего с обрыва Никифора, попытался достать из-под куртки оружие: у него был пистолет-пулемёт «Каштан». Хмель прыгнул, ударом ноги отбросил байкера ещё дальше в болото, поднял выпавший у него из руки «Каштан-М». Покачал головой: это был новейший пистолет-пулемёт последней модели, признанный во всём мире лучшим образцом оружия в своём классе. Мотоциклист начал тонуть, вытягивая вывалянную в грязи голову и пытаясь дотянуться до веток ближайшего кустарника. Прохрипел: – Помоги… Хмель присел на корточки на сухом берегу, у кочки. – Кто вам дал задание замочить мальчишку? – Я… не пони… дай ру… – Кто вам дал приказ убить мальчишку? – терпеливо повторил Никифор. Мотоциклист погрузился в болото с головой, вынырнул, весь облитый болотной жижей. – Дай ру!.. Об-оп-оп… я в-всё ска… боп-боп-боп… Хмель протянул ему ветку ольхи: – Цепляйся. Мотоциклист ухватился за ветку, начал подтягиваться, но сил не хватало, и он застыл, затянутый в болото по плечи. – Говори! – М-мы ждали… – Кто дал задание? – В Брянске, Жека-Кувалда… помоги вылез… – Кто это – Кувалда? Фамилия, адрес! Кто навёл вас на мальчишку? – Кувалда – бывший бокс… – Тонувший не договорил. Слева раздалась очередь, и пули с противным чавканьем прошлись по грязи, по кочкам и кустам. Одна из них угодила в висок мотоциклиста, и он, охнув, ушёл под слой жижи. Хмель, мгновенно отпрянув в сторону, не глядя выстрелил из «Каштана» по звуку. Стало тихо. Никифор подождал несколько мгновений, перекатился дальше, за кочки, но никто на его движение не отреагировал. Тогда он поднялся, готовый к любой неожиданности, и увидел за кустом под мостиком неподвижное тело второго мотоциклиста. Приблизился, перевернул тело, сплюнул: – М-мать вашу! Пуля из «Каштана» попала байкеру в лоб. Он был мёртв. Вдали послышался шум приближавшегося грузовика. Никифор помедлил мгновение, швырнул пистолет-пулемёт в то место, где скрылась голова второго мотоциклиста, нырнул в кабину «Ауди» и дал газ. Вскоре он был в Дятькове… – Ясно, сомневаться действительно не приходится, – кивнул Борислав Тихонович, выслушав Тарасова. – Как думаешь, что за Кувалда отдавала приказ ликвидировать Серёжу? – Жекой-Кувалдой вполне может быть господин Ощипков. Но меня больше настораживает простота решения вопроса. Если бы Серёжа Валов был Серебряным мальчиком, ведичем, он не попал бы под мотоцикл. Понимаешь? Шерстнев подумал. – Значит, это не ошибка? – Это ошибка. И в то же время проверка. Мы, конечно, постережём мальчика в больнице, но вряд ли кто-нибудь придёт его добивать. Конунг, затеявший поиски Светлого, наверняка уже понял, что его подчинённые ошиблись. Надо ждать новых провокаций. – Я готов. – Мы тоже. – Тарасов подал руку Шерстневу, вышел. Борислав Тихонович потёр лоб, пытаясь поймать мелькнувшую мысль. Вспомнил: надо позвонить сыну, предупредить, чтобы вёл себя поосторожней… Мысль мелькнула и исчезла. – Это ещё не магия, – пробормотал он вслух, внезапно понимая, что конунги пока что не принялись за него всерьёз. Результаты бесед с Романом проявились уже на следующий день. Учебное утро только началось, Борислав Тихонович созвал в кабинете работников Школы, отвечающих за быт учеников, питание, досуг и другие хозяйственные дела, и в это время с шумом и грохотом в кабинет вошла группа людей в количестве четырёх человек. Возглавлял её здоровяк в сером костюме, с могучей шеей спортсмена, в котором Шерстнев без особого удивления узнал Евгения Ощипкова, отца Романа. Остальные парни были под стать своему боссу: крутоплечие, все в кожаных куртках, накачанные, равнодушные ко всему на свете, кроме команды вожака. Различить их можно было разве что по росту и цвету волос. За группой гостей, чуть ли не плача, вбежала молодая уборщица Школы Аня Сёмина. – Борислав Тихонович, они не послушались, не стали ждать, ударили Ивана Клавдиевича… Иван Клавдиевич, пятидесятилетний сторож Школы, был когда-то десантником, и справиться с ним обыкновенному человеку было не просто. Охранял он учебное заведение на совесть. Однако гостей, явно занимавшихся единоборствами, остановить не смог. – Задвинь обслугу, – через плечо приказал Ощипков. Один из кожаных мордоворотов молча повернул Аню лицом к двери, вытолкал и закрыл дверь. Сидящие за столом работники Школы переглянулись, посмотрели на директора. Шерстнев поднялся, не меняя выражения лица. – Выйдите, пожалуйста. Закончится совещание, я вас приму. |