Онлайн книга «Дело влюбленной тетушки»
|
– Два. – И вы оставили ей эту записку с просьбой не волноваться, потому что любите ее и знаете, что она не может не тревожиться за вас и не думать, куда вы пропали? – Да. – Тогда почему вы не позвонили ей раньше? – Потому… потому что мне было сказано, что никто не должен знать, где я нахожусь. – Кто вам это сказал? – Окружной прокурор, мистер Болдуин Маршалл. – И вы подчинились его распоряжению? – Я предпочел бы сказать так – я выполнил его просьбу. – В такой степени, что предпочли оставить вашу невесту волноваться за вас, искать вас и не знать, где вы? – Я только что вам объяснил, что продиктовал для нее записку, чтобы она не беспокоилась. – Но вы этого не делали вплоть до того момента, пока не убедились, что ее нет в номере и она не сможет лично ответить на ваш звонок? – Ну… – Иными словами, вы долго ничего не делали, чтобы уберечь ее от волнения? – Вы правы, я это признаю. – И все только потому, что окружной прокурор не велел вам ей звонить? – Он мне сказал, что чрезвычайно важно никому не знать, где я нахожусь… Я спросил, не могу ли я сообщить об этом своей невесте, и тогда он мне разрешил оставить для нее записку, но запретил разговаривать лично. Он не хотел, чтобы меня кто-нибудь видел. – Так… Скажите, после вашей беседы с окружным прокурором вы отправились в Мексикаль? – Нет, сначала в Тихуану. – В Тихуану? – делано удивился Мейсон. – И сколько времени вы там пробыли? – Переночевал. – А потом поехали в Мексикаль? – Да. – Автобусом? – Нет. – В частной машине? – В арендованном самолете. – Кто же его арендовал? – Мистер Болдуин Маршалл, окружной прокурор. – Во время перелета мистер Маршалл упоминал мое имя? – Ваша честь, – не выдержал окружной прокурор, – вопросы адвоката ушли далеко в сторону, так что даже смешно… О чем я разговаривал с этим свидетелем – совершенно не касается разбираемого дела и не может на него влиять. При прямом допросе свидетеля ничего не обусловливало необходимости спрашивать о том, что сейчас интересует мистера Мейсона, поэтому я решительно протестую. – Возражение отводится! – рявкнул судья Мейнли. – Продолжайте, мистер Мейсон, задавать любые вопросы, так как я уже понимаю, что вы имеете основания сомневаться в непредвзятости свидетеля. – С разрешения высокого суда, – снова запротестовал Маршалл, – все это не имеет никакого отношения к настрою свидетеля. Всем совершенно ясно, что я принял необходимые меры для того, чтобы оградить Джорджа Летти от постороннего влияния. – Мы не станем обсуждать этот вопрос, – холодно отрезал судья Мейнли, – решение уже принято. – Он повернулся к свидетелю: – Вам был задан вопрос: упоминал ли мистер Маршалл имя Перри Мейсона? – Да. – Неоднократно? – спросил Мейсон. – Он обсуждал ваши действия довольно подробно. – Он много раз упоминал мое имя? – Да. – Сколько? Раз десять? – Я не считал. – Но много раз? – Да, много. – И окружной прокурор сказал вам, что он рассчитывает на то, что ваши показания произведут на защиту впечатление разорвавшейся бомбы, поэтому он и принимает все меры для того, чтобы вы не разболтали эту историю кому-то еще? – Кажется, да… Да, сэр. – Вы с окружным прокурором много раз повторили свою историю? – Да, мы много говорили о том, что я видел и слышал. Он все время уговаривал меня напрячь память и посмотреть, не смогу ли я несколько расширить мои показания. – Ах, вот даже как! – воскликнул Мейсон. – Окружной прокурор хотел, чтобы вы расширили ваши показания? – Ну он… не совсем так… но… – Подождите, секунду назад вы изволили сказать, что он все время уговаривал вас расширить показания? – Понимаете, слово «расширить» было моей интерпретацией того, что он говорил. – Ясно… На основании того, что говорил вам окружной прокурор, у вас сложилось мнение, что он желает, чтобы вы расширили свои показания, так? – Скорее усилил их. – Усилил? – Да. – И он дал вам деньги, чтобы вы это сделали? Маршалл даже подскочил на месте. – Ваша честь, это личное дело! Я протестую, это неправильный перекрестный допрос. Это инсинуация. Это ложь! Но судья уже насторожился. – Вы возражаете против данного вопроса? – Да, самым решительным образом! – Возражение не принимается. Садитесь! – Отвечайте на вопрос, – сказал Мейсон. – Давал ли вам Маршалл деньги? – Но не за то, чтобы я усилил показания. – Давал ли окружной прокурор вам деньги? – Да. – Вы целиком зависели от Линды Кэлхаун в финансовом отношении? – У меня имелись небольшие сбережения. – Сбережения? – Да, на счету в банке. – Каким образом вы сумели их сделать? – Я сэкономил их из моего содержания… из моих карманных денег. – Из какого содержания? – Из тех денег, что мне давала Линда Кэлхаун. – А Линда знала, что вы откладываете деньги на свой счет? – Нет. – Линда работала? – Да. – Понимаете ли вы, что она лишала себя многих удовольствий, всех тех мелочей, которые так много значат для любой женщины, чтобы постоянно давать вам деньги на учебу в юридическом колледже? – Наверное. – А вы еще и присваивали часть денег? – Что значит присваивал? – закричал Летти. – Эти деньги давались мне! – Но они вам давались с определенной целью, правда? |