Онлайн книга «Девять правил соблазнения»
Тут она рассмеялась. — Лорд Уэстон без ума от своей жены. Леди Уэстон считалась одной из самых красивых женщин Лондона. — Она блекнет в сравнении с тобой, — с гордостью произнес Гейбриел, и эти слова прозвучали для нее прекрасной музыкой. Калли зарделась. Ралстон взял ее за подбородок, и Калли не смогла найти слов. — Правда? — В самом деле. — Он слегка коснулся ее губ, поддразнивая, а затем страстно поцеловал, отчего у нее ослабели колени. Калли вздохнула, испытывая отчаянное желание оказаться не здесь — в другом месте, где они могли бы насладиться друг другом. Она прижалась к нему теснее, желая полнее ощутить его тепло, и внутри ее стал разгораться жар; Ралстон издал низкий горловой стон. — Мне следовало догадаться, что ты затаишься с ней в укромном уголке, Ралстон. Закрепляешь свою победу? Калли мгновенно отпрянула, услышав эти слова, которые раздались со стороны балконной двери. Она не видела говорившего, но от ненависти, прозвучавшей в его голосе, по ее спине пробежал холодок. Ралстон напрягся и развернулся лицом к барону, пытаясь прикрыть собой Калли. — Оксфорд, — произнес он, и в его тоне прозвучало предупреждение. — Я услышал новость о вашем скором бракосочетании, — произнес Оксфорд. Калли выступила вперед из-за своего укрытия и взглянула в лицо барону. — Признаюсь, был весьма удивлен, узнав, что ты проявил такой интерес к леди Кальпурнии, Ралстон. — На твоем месте я бы хорошенько подумал, прежде чем сказать еще хоть одно слово, Оксфорд, — процедил Ралстон сквозь зубы. — С чего бы это? — Калли заметила, что при этом барон слегка покачнулся. — Мне терять нечего. Я ведь проиграл, не так ли? Их странный разговор был прерван появлением Марианны и Бенедикта. — Калли, — задыхаясь, произнесла Марианна, — тебе следует пойти со мной. Калли широко раскрыла глаза. — Почему? Что случилось? Марианна смерила Ралстона уничтожающим надменным взглядом. — К счастью, пока ничего. — Повернувшись к сестре, она повторила: — Ты должна пойти со мной. Сейчас же. Калли покачала головой и отступила назад, ощутив близость Ралстона. Она отметила самодовольную ухмылку Оксфорда, умоляющий взгляд Марианны, невозмутимый взгляд Бенедикта и повернулась к Ралстону. — Гейбриел, — обратилась она к нему, и в одном этом слове смешались смятение и неуверенность. — Калли, иди с Марианной, — вмешался Бенедикт. Калли повернулась к своему брату. — Нет. Я не уйду, пока кто-нибудь не объяснит мне, что происходит. — Она перевела взгляд на сестру. — Мари? Марианна вздохнула: — Говорят, будто Оксфорд и Ралстон заключили относительно тебя пари. Эта идея была настолько нелепой, что Калли рассмеялась. — Что за пари? — Ралстон поспорил с Оксфордом, что тот не сумеет добиться твоей руки. — Бенедикт не отрывал от Ралстона взгляда, в котором читалось едва сдерживаемое отвращение. — А когда понял, что Оксфорд близок к своей цели, то решил сам заполучить тебя. — Говорят, что ты была скомпрометирована, Калли, и именно поэтому Ралстон... — Марианна умолкла. Калли снова рассмеялась. — Как драматично! Ты можешь представить? Она, улыбаясь, посмотрела на Ралстона, ожидая, что вся эта ситуация его тоже позабавит, но, увидев его напряженное, застывшее лицо, все поняла. Калли в растерянности перевела взгляд на самодовольно улыбавшегося Оксфорда. — Глупышка! Ты думала, что он действительно любит тебя? — произнес барон с насмешливой жалостью. — Замолчи, Оксфорд, — ледяным тоном произнес Ралстон. Калли повернулась к нему. — Ты заключил пари? Относительно меня? — Так оно и есть, — хвастливым тоном подтвердил Оксфорд, словно ему доставляло удовольствие присутствовать при этой отвратительной сцене, должной навсегда изменить ее жизнь. — Он поспорил, что ты не выйдешь за меня. А когда все стало складываться в мою пользу, он удвоил ставки и сам стал ухаживать за тобой, чтобы выиграть наверняка. Подозреваю, он также рассчитывал, что родство с вашим семейством гарантирует его сестре место в обществе. Калли не сводила взгляда с Ралстона. — Это правда? Ты заключил на меня пари? Мгновение Ралстон пытался найти подходящий ответ. И в этот момент Калли все поняла. Ралстон сделал шаг к ней, и она отпрянула, а Марианна успокаивающим жестом коснулась ее руки. Он произнес почти с отчаянием: — Все было не так. — Сколько? — Калли, — шепотом произнесла Марианна, пытаясь избежать сцены, но Калли подняла руку, призывая ее молчать. — Сколько, милорд? Маркиз отвел глаза. — Две тысячи фунтов. У Калли было ощущение, словно ее ударили. — Когда? — еле слышно произнесла она. — Калли... — Когда? — повторила она громче. — В день, когда состоялся бал в честь помолвки твоей сестры. У Калли вытянулось лицо. — В тот день, когда ты пригласил меня танцевать. Он широко раскрыл глаза, сопоставляя время событий. — Калли... — Нет. — Она покачала головой. — А когда ты удвоил ставку? Ралстон не ответил, и она повернулась к Оксфорду. — Когда он ее удвоил? После некоторого колебания Оксфорд ответил: — Во вторник. В то утро, когда он сделал предложение. Еще совсем недавно он думал о ней как о предмете пари. — Я должна была понять, — прошептала Калли, и голос ее прозвучал так грустно, так надрывно, что Ралстон думал, что его сердце разобьется вдребезги. — Я должна была понять, что на самом деле ты не... ты не мог... Калли умолкла. Слезы душили ее. Она подняла на него свои огромные карие глаза и сказала: — Я бы в любом случае помогла тебе с Джулианой. И сделала бы все, о чем бы ты меня ни попросил. Мысль о ее давней непоколебимой преданности переполнила ее, и одинокая слеза скатилась по щеке девушки. Калли с раздражением отерла ее. Она едва слышала веселые звуки музыки, доносившиеся из зала, — так сильно стучала кровь в ее ушах. И волна знакомой неуверенности обрушилась на нее. Она была очень, очень глупа. Сколько раз она говорила себе, что Ралстон не для нее? Что у нее слишком заурядная внешность, она слишком пухленькая, слишком неопытная и неинтересная, чтобы пробудить в нем интерес? Сколько раз ее предупреждали? И все же она позволила себе поверить, что мечты могут стать реальностью. Что мир вдруг повернулся вокруг своей оси и Ралстон влюбился в нее. А он всего лишь... заключил пари на ее будущее. Играл ее чувствами и любовью, словно она была безделушкой, которой можно попользоваться и выбросить за ненадобностью. |