Книга Капризы любви, страница 5 – Энн Мэйджер

— Уже нет. Я ухожу, — раздался голос Рэнсома. — Этот негодяй в вашем полном распоряжении, моя милая. Наслаждайтесь его обществом, — с сарказмом добавил он и вышел.

К кабинету сразу же рванули парни из охраны, но Абигейл оказалась проворнее и успела повернуть замок, а затем прислонилась к двери спиной.

При виде ее пепельного лица и безжизненных глаз им овладел настоящий страх. Эбби сглотнула, точнее, сделала попытку сделать глоток. С ее губ сорвался тихий стон, который она тотчас же заглушила рукой и стала сползать на пол рядом с корзиной для мусора.

Лео перепугался не на шутку. Что, если она серьезно больна?

Опустившись на колени и прижимая одну руку к животу, Эбби склонилась над корзиной для мусора, пытаясь сдержать приступ тошноты.

— Что с тобой?

Эбби еще несколько секунд сидела, не поднимая головы, а когда ее взгляд, в котором застыло отчаяние, встретился с его, передним неожиданно встало лицо Нэнси. То же выражение паники…

— Еще не дошло? — прошептала Эбби.

В эту же секунду Лео все понял.

— Утренние недомогания? — на всякий случай уточнил он, надеясь услышать отрицательный ответ.

Эбби только кивнула, а в ее глазах появилась боль, от которой у него внутри все перевернулось. Лео попытался сделать глубокий вдох, но воздух вдруг стал необычайно плотным.

— Не надо обвинять меня в чужих грехах. Шангея, например…

Лицо Эбби сначала побледнело, а затем его залила краска — смесь гнева и унижения. Увидев стекающую по ее щеке слезу, Лео стал сам себе противен.

— Ненавижу тебя, — прошипела она и встала.

Он заслужил это. Как с его губ могли сорваться такие жестокие слова?

Когда Эбби снова заговорила, в ее глазах сверкала чистая ненависть, а голос звучал резко.

— Это твой ребенок. Поверь, я бы многое отдала, чтобы он был не твоим. Не хочу тебя больше видеть.

— Конечно, ты бы предпочла, чтобы это был ребенок Шангея, — обуздав вскипевшую ярость, рявкнул Лео. — И не важно, что он женат.

— Я могу сделать тест, если тебе нужны доказательства.

Ярость уступила место чувству вины.

— В этом нет необходимости, — процедил он сквозь зубы. — Послушай, я извиняюсь…

— В этом тоже нет необходимости. Расслабься. Я тебя презираю, ты испытываешь ко мне сходные чувства.

— Ты не права.

Стоило ли ожидать, что Эбби будет желать его ребенка, когда ее глаза полыхают ненавистью? Она возненавидит его еще больше, когда узнает, с какой целью он приехал тогда в бар. А если об этом станет известно совету директоров «Голден сперс», на его карьере и вовсе можно будет ставить крест.

Еще раз взглянув на Эбби, Лео зашел в ванную, намочил полотенце и наполнил стакан водой.

— Садись, пока не упала, — велел он, вернувшись и протягивая ей полотенце. — Вытри лицо, а затем мы решим, что тебе нужно делать дальше.

— Мне нужно? Ты хотел сказать — нам? — колко поддела она.

— Ты права. Я неудачно выразился.

— Ты мне не веришь. В этом все дело?

— Я же сказал, что просто неудачно выразился. Это мой ребенок. Ладно, вот что мы сделаем…

— Стоп-стоп. Ты не мой босс. Ты не можешь решать за меня.

— Ты носишь моего ребенка.

— Ты мнишь себя умным, а не додумался даже до презервативов! — выплеснула на него Эбби все волнение последних дней.

— Додумался до нескольких, — ровно ответил Лео.

Эбби умолкла и покраснела, так как Лео напомнил ей о том, что им обоим одного раза оказалось недостаточно.

— Если ты не заметила, я уже не мальчик, который может потерять голову от любви или бушующих гормонов.

…С ним такое уже однажды случилось, когда ему было восемнадцать. Второй раз это произошло в том баре, так что Лео солгал. Он пришел гуда с определенной целью, но не учел одного. Он увидел в глазах Эбби грусть и боль, которые она, пыталась скрыть, почувствовал ее красоту и притягательность. Он словно сорвался с цепи и начисто забыл о том, ради чего искал встречи с ней.

Они занимались сексом несколько раз, и каждый раз это было прекрасно и восхитительно по-новому. Как она всхлипывала и стонала, отдаваясь ему полностью, цепляясь за него руками и ногами, как возбуждение накатывало на него, подобно волнам прибоя… Он чувствовал себя всемогущим. Эбби была как экзотический фрукт, сладкий и нежный, и сколько бы он его ни вкушал, он не мог насытиться. Следующие несколько, дней он чувствовал себя на подъеме и даже мысли не допускал о том, что Абигейл оттолкнет его после такой незабываемой ночи.

Должно быть, они думали об одном и том же, потому что лицо Эбби порозовело.

— Я не очень хорошо помню ту ночь, — едва слышно произнесла она.

— В таком случае я тебе завидую. Я бы тоже хотел ее забыть.

— Ребенок будет служить мне постоянным напоминанием.

— Ты хочешь рожать? — Лео затопила волна неожиданной радости.

Эбби вскочила с кресла и прошипела ему в лицо:

— Не смей даже предлагать то, что предложила Кел! Иначе…

— Тише, тише. — Он мягко положил руки на ее плечи.

При его прикосновении в ее глазах промелькнула нежность, но сразу же исчезла. В следующую секунду Эбби отпрыгнула от него, словно ошпаренная кошка, и его это задело. С чего это он стал таким чувствительным? Он ведь уже однажды обжегся, второй раз должно быть не так больно. Но тогда на кону не стояла его карьера управляющего «Голден сперс». И если он не хочет потерять работу, нужно немедленно что-нибудь предпринять.

— Успокойся. — Лео заставил свой голос звучать мягко. — Я рад, что ты хочешь сохранить нашего ребенка.

— Рад? — переспросила она.

Он кивнул. На ее лице появилось облегченное выражение, и она опустилась в кресло.

Лео сел в свое, чувствуя на себе недоверчивый взгляд Эбби.

— Так как нам быть? — тихо спросила она. — Это стало для меня такой неожиданностью.

Он прекрасно ее понимал. Только вот Эбби даже не подозревает, как сильно ее беременность осложняет ситуацию. Ее нынешнее положение давало ей ряд преимуществ, о которых она пока не догадывалась.

— У тебя было чуть больше времени свыкнуться с тем, что у нас скоро будет ребенок, чем у меня, — заметил Лео. — Моя секретарша должна была сказать тебе, что сегодня я чертовски занят. Что, если вечером я приеду к тебе? Скажем, около семи? Тогда мы сможем все обсудить.

— Если честно, я хотела бы встретиться с тобой… э-э… на нейтральной территории.

— Чтобы ты затем ехала домой одна? Неужели ты боишься меня сильнее, чем неприятностей, которые подстерегают одинокую женщину на ночной дороге?