Онлайн книга «Ж… замечательных людей»
|
Пол только морщится: – Не могу я его уволить. Мы в ответе за тех, кого приручили. ВЕЧНЫЙ ЗОВ 1 февраля 2007 г. Я встретила Эмили около года назад в одном из баров на Сансет-бульваре. Хорошенькая, ясноглазая, она приехала из Вашингтона «погулять» и, узнав, что я дружу с самим Кевином, попросила пристроить ее в Голливуд. – Я сейчас работаю уборщицей в Капитолии, но это временно, – сказала она. – Мне страсть как надоело всякую хрень за сенаторами подбирать! Вы себе не представляете, что они после себя оставляют: один трусы дамские под кресло засунет, другой сотовый забудет, а там такое записано! – А ты все слушаешь? – Ну ведь интересно… – Эмили, возвращайся в Вашингтон и напиши об этом книгу. Если что – текст мы тебе подредактируем. Честно говоря, я не верила, что девушка способна на такой труд. Но уже через три месяца Эмили объявилась: – У меня рукопись готова. Присылать? Текст был безобразным, но настолько шокирующим, что я тут же позвонила в Нью-Йорк: – Ребята, у меня на руках скандал. Мне нужен переводчик с детсадовского на английский и много денег. И тогда книга ваша. Эмили тут же превратилась в женщину-легенду. Оказалось, что прежде чем попасть в Капитолий, она пожила богемной жизнью в Сан-Франциско, где прошла через художников, скульпторов и боксеров. Когда я попросила сосчитать, сколько у нее было любовников, Эмили потерялась на четвертом десятке. – Да не помню я остальных! Дело давно было. Девушке 25 лет. Ей абсолютно все равно с кем, где и когда… У меня есть подозрение, что Эмили просто не умеет отказывать, и когда мужики об этом прознали, она стала пользоваться колоссальным успехом. Поначалу она немного стеснялась рассказывать о своих любовных похождениях, но PR-менеджер издательства сказал, что разврат – это, наоборот, круто, и теперь Эмили с гордостью носит звание блядуньи. На презентации было шумно как на перемене. Эмили раздавала автографы и обещала, что ее книга перевернет базовые ценности Америки. И все же я заметила, что женщина-легенда грустила. Когда к микрофону вышел певец с политическими куплетами, я подсела к ней за столик. – У тебя что-то случилось? – Я с бойфрендом поссорилась. Он прочитал книгу и выгнал меня из дома. – Да наплюй на него! Ты теперь богатая – сними новую квартиру. – Мне одной спать страшно! Женщина-легенда заметила за соседним столиком Ника, очень милого составителя пресс-релизов. – Это кто? – У него жена беременная. Взгляд Эмили переместился на рыжебородого телеоператора. – А это? – Понятия не имею. Она подошла к нему и, привстав на цыпочки, довольно громко сказала: – У тебя есть шанс. Рыжебородый не на шутку испугался. – Я работаю много… Он думал смутить женщину-легенду. Наивный! – Да я не возражаю против работы! – махнула она рукой. – Давай визитку: я тебе позвоню. При первом удобном случае оператор удрал в туалет. – Странный… – вздохнула Эмили. – Мардж, у меня к тебе просьба: если я тебе нравлюсь как человек, расскажи обо мне друзьям. А если не нравлюсь, расскажи врагам. Глядишь, я себе нового бойфренда найду. Вот, рассказываю. Вечером: Надо бы познакомить Эмили с Джошем. Хотя нет – Леля, сестра, мне этого не простит. ИСКУССТВО РИСОВАНИЯ И ЖИВОПИСИ 3 февраля 2007 г. 9 утра. Я, Пол и Ронский стоим на балконе, глядим на океан и строим воскресные планы. Я тащу Пола на открытие художественной гелереи. Он хочет в гости к Бешеной Козявке – смотреть футбол и резаться в видеоигры. А Рон-ский хочет, чтобы его вывели на улицу. – Ненавижу галереи… – горюет Пол. – Раньше хоть голых женщин рисовать умели, а сейчас посмотришь на картину – ужас какой-то: зеленый снеговик с треугольными титьками. И подпись «Девушка с грыжей». Пол долго рассуждает о смысле искусства. Он не понимает Пикассо, черные квадраты и прочий кубизм-минимализм. – Уж на что Венера у Боттичелли страшная, так ее хоть на стенку повесить можно. А куда твоих кубистов девать? Я показываю на картину за его спиной. В гостиной над диваном висят два зеленых куба на черном фоне. – Хочешь, я сюда что-нибудь венерическое повешу? Пол фыркает. А я смакую подробности: голые бабы придадут его жилищу непередаваемый колорит. – Гости, конечно, смущаться будут, но это ничего. Не для них повешено. – Пойдем футбол смотреть… – просит Пол. Но я вхожу в раж. На свете не так много вопросов, в которых я разбираюсь лучше, чем Пол. – Картина – это не техника исполнения, а идея. Техника может быть любой – даже самой блестящей, но если в произведение не заложена мысль, то это не искусство, а ремесленничество. Пол поднимает бровь. – «Черный квадрат» Малевича – это бездна мысли. Так даже я могу нарисовать. – Нужно быть первым. Великое произведение – это всегда открытие. – А до Малевича квадратов не было… Как-то не додумался никто. – Почему же? Монохромные картины писались задолго до Малевича. В 1882 году Поль Билход нарисовал черный прямоугольник и назвал его «Ночная драка негров в подвале». На следующий год Альфонс Алле представил белый прямоугольник – «Малокровные девочки, идущие к первому причастию в снежную бурю». Затем появились «Апоплексические кардиналы, собирающие помидоры на берегу Красного моря». Пол торжествует: – Вот видишь! Малевич – плагиатор. – Да, но Билход и Алле расценивали свои картины как шутку, а Малевич – как манифест нового направления в искусстве. Он вдруг увидел, что простота – это тоже красиво и интересно. – Да что ж в этом красивого?! За что платить миллион?! Я показываю взглядом на гостиную. Белые стены, белые полы. Черные кресла с зелеными подушками, черный прямоугольник телевизора, на черных полках – зеленые вазы. Все просто, изящно и… дорого. – Твой дизайнер придумал детали. А Малевич – концепцию. Пол смотрит на квадрат бассейна внизу. Брови хмурятся, руки скрещены на груди. – Пошли к Картеру смотреть футбол. – О-о-о… – удовлетворенно стонет Ронс-кий. Его миссия на сегодняшнее утро выполнена. ИЗ РУК В РУКИ 7 февраля 2007 г. |