Онлайн книга «Ж… замечательных людей»
|
А я тоже иногда говорю себе: «Знала бы я…» Я помню январские морозы и бесконечную очередь за «выброшенной» треской. Пар изо рта, визг «Она тут не занимала!» Сказал бы мне кто, что через двадцать лет я буду стоять на вершине горы и смотреть на огни Лос-Анджелеса под ногами. Я показываю Полу на яркую звезду, опускающуюся к горизонту. – Что это? Он падает на колени и тянет руки к небу: – О, Иисус приехал! Всего лишь самолет… Январь, пар изо рта… Звезды – как догорающие огни фейерверка. Пол хихикает надо мной, но у него тоже романтическое настроение. Он отряхивает траву с брюк, обнимает меня и долго молчит. – Знаешь, а я в детстве сочинил поэму. – Про любовь? – Нет, про войну. Он с выражением декламирует какую-то милую чушь. Знал бы он, когда и кому ему придется читать стихи. ДОМОВОЙ 25 января 2007 г. Купила себе CD с песнями Вертинского: «Ваши пальцы пахнут ладаном». Долго принюхивалась к рукам – результат оказался неутешительным. С тех пор как уволилась Барбара, мои руки неизменно пахнут сосисками и прочей едой быстрого приготовления. Барбара казалась мне идеальной домработницей – единственными ее недостатками было то, что она разговаривала с автоответчиком и лечилась вазелином. Он у нее шел на все случаи жизни – как маска для лица, лекарство от насморка и средство от перхоти у моей собаки. А как Барбара готовила! Перед приходом гостей всегда спрашивала: «Вам как ужин сделать – чтобы они подольше сидели или чтоб сразу ушли?» Но полицейский Хуан сманил Барбару замуж и теперь она кормит его гостей. Без нее мой дом тут же осиротел. Даже цветы под окном и те передохли. Я накупила новой рассады, навтыка-ла ее в клумбу – оказалось неровно. Выкопала ростки, посадила по линейке – так забыла про удобрение. Опять все выкопала… Сосед смотрел на мои потуги из окошка. – Эй, Мардж, ты теперь каждый раз цветы на ночь выкапывать будешь? Я решила, что мне нужна новая домработница. Кадровое агентство прислало на выбор трех сеньор. Первая начала уборку с комода и переложила все белье так, как нравилось ей, а не мне. Вторая принялась мыть окна, свалилась со стремянки и вывихнула руку. Третья зашла в дом, посмотрела на развешанных по стенам импрессионистов и сказала, что она порядочная женщина и не станет работать в борделе. Четвертую, Люси, я нашла сама – в универмаге Wal-Mart, в отделе садоводства. Она стояла за кассой – волосы цвета тыквы, камуфляжные штаны, на шее – веревочка с клыками. – Спасибо за покупку, хорошего вам вечера. Она перевалила мне в тележку пакеты с черноземом. Из-за кадок с пальмами выдвинулся лысый хрен – строгий, в рубашке и при галстуке. Менеджер. – Люси, немедленно подойди сюда! Повесив табличку «Закрыто», девчонка поплелась на расправу. Я выкатила тележку из магазина. Сквозь витрину мне было видно, как менеджер грозно потрясал кулаками. Люси нервно дергала веревочку на шее. Она что-то сказала; менеджер открыл рот, закрыл и стал показывать пальцем на выход. – Что, выгнали? – спросила я, когда Люси вышла на парковку. Она на меня не смотрела. Двинула ногой по пивной банке, валявшейся на дороге. Банка улетела за забор. – Фак! Фак! Фак!!! – Что случилось? – Этот урод посчитал, что я медленно вас обслуживаю. Очереди-то никакой не было! Нас никто не ждал! Она села на асфальт и закрыла лицо руками. – Да ладно… Не переживай. – Я попробовала ее утешить. – Сколько он тебе давал? Семь долларов в час? – Мне за квартиру надо платить! А он сказал, что премии не будет! Я покосилась на только что купленный чернозем. – Цветы сажать умеешь? – Да. А что? – Приходи завтра с утра. Если сделаешь мне красивую клумбу, что-нибудь заработаешь. Люси пришла, но клумбой не ограничилась. С заднего двора исчезли кусты прошлогодних помидор, терраса превратилась в зону культурного отдыха. – А готовить умеешь? – с надеждой спросила я. – А отличать линяющие полотенца от нелиняющих? Люси оказалась студенткой колледжа, приехавшей из маленького городка Бэйкер на границе Калифорнии с Невадой. Была я в этом Бэйкере – жарища, пылища, единственная достопримечательность – самый большой в мире термометр. Жизнь проносилась мимо: по фривэю, через горы – в сияющий Вегас и веселый Лос-Анджелес. А Люси разносила тарелки в придорожном бистро. – Я должна была оттуда вырваться, – сказала она. – Мне учиться надо. – На кого? – На инженера-электрика. Потом пойду в «Боинг» работать. Хочу настоящие самолеты делать. Полдня сидит за партой, полдня крутится по дому, ночами читает учебники. Хорошая девочка. Единственная проблема – я записала на пыльном столе важный телефон, а она его стерла. ИСТОКИ 29 января 2007 г. Очень легко простить тех, кто нас любит или ненавидит. А вот как простить того, кому мы не нужны? Мой роман с Кевиным длился несколько лет, но слиться в экстазе у нас так и не получалось: его совесть всегда путалась под ногами. Впрочем, это не мешало нам гулять, философствовать и напиваться в барах. Наши отношения были так невинны, что я могла рассказывать о них маме – и это было обиднее всего. Кевин недаром считается одним из лучших режиссеров Голливуда. Он обставлял все так, что мне было не к чему придраться: он старательно обо мне заботился, хвалил и даже подыскал мне красивого мужа. Говорят, собаки часто приходят на место, где с ними случилась беда: постоят, посмотрят, понюхают… Я зачем-то до сих пор встречаюсь с Кевином. Каждый раз пытаюсь найти объяснение этому факту и не нахожу. Да, мне с ним интересно, да, мне льстит его дружба… Наверное, все дело в том, что мне просто хочется позлить его жену Сьюзан. Если мы разойдемся, она будет торжествовать. Не заслужила. Кевин – загадка, которая мне не по зубам. У меня такое ощущение, что у него раздвоение личности, причем не в виде шизофрении, а в виде реинкарнации наоборот. Он меняет не тела, а души. Иногда в нем гостит утонченный эстет, иногда – великий инквизитор, иногда – хам трамвайный, клинический. К режиссуре у него талант. Правда, я до сих пор не разобралась – от Бога или от «желтого дьявола». Когда-то он рассказал мне, как он снял свой первый фильм – про НЛО. Космический корабль изображала стиральная машина, а пришельцев – два десятка разбитых яиц. |