Книга Капкан на наследника, страница 38 – Микки Спиллейн

— Что ты с ними сделал?

— Немного освежил их память, чтобы в следующий раз они или были поосторожнее, или решили вовсе не попадаться мне на глаза.

— И что же они, по-твоему, выберут? — спросил она.

— Не думаю, что эти двое захотят возобновить наше знакомство, сладкая моя.

— Можешь рассказать, как это вышло?

Я прикурил сигарету и начал разглядывать проезжающие машины.

— Нет.

— Ясно.

— Хочешь увидеться со мной снова? — спросил я ее.

Лицо Шарон было совершенно серьезно. Девушка заглянула мне прямо в глаза, пытаясь прочитать в моей душе.

— Да, — вынесла она приговор.

Я взял ее за подбородок и легонько коснулся ее губ:

— Потом ты будешь жалеть, что согласилась.

— Да, знаю, — кивнула она.

— И тебе все равно?

— Все равно.

* * *

Ли оставил записку на туалетном столике, что мои костюмы от «Веллер-Фабрей» прибыли и висят в шкафу. Был один звонок от Ала Де Веччио, который сообщал, что лучше бы мне перезвонить ему, для моего же блага. Еще звонил секретарь Дика Лагена, но тут не было ничего серьезного — простое приглашение присоединиться к нему за ужином в новом местечке под названием «Домик Оливера», если, конечно, у меня будет время.

Не то чтобы повелитель прессы так сильно жаждал повидаться со мной. Просто к этому времени любопытство прогрызло в нем огромную дыру, ему до смерти хотелось узнать что-нибудь о нас с мамзель Касс. Я бросил записку обратно на столик и задумался о Шарон. Сумасшедшая деваха. Профессиональная девственница. Хотел бы я знать, что она в конце концов выкинула бы, прими я ее предложение совершить акт дефлорации. Всегда можно рассчитывать на то, что сумеешь увернуться от колена, направленного прямо в пах, но ведь эти чокнутые дамочки еще и кусаться умеют. И даже не сильный укус в шею или плечо способен остудить самого рьяного из нас. Чокнутая, но милая. Это все равно что иметь дома львенка. Такой мягкий, забавный и веселый, но стоит ему подрасти — гляди в оба. Я подошел к шкафу полюбоваться на свою новую одежку. Совсем забыл сказать им, чтобы убрали небольшой запас, который обычно скрывал очертания пистолета, но теперь был рад, что не сделал этого. Что-то пока времена не желают изменяться к лучшему. И если так пойдет дальше, то станет только хуже, и тогда одной пушкой не обойдешься.

Записка от лондонской «Беттертон и Страусс» была прикреплена к продукции «В-Ф». Это было письмо совершенно безобидного содержания с благодарностью за то, что я их не забываю, и с предложением внести дополнения в мой гардероб. На самом деле между строк я должен был прочесть, что Гарфилд и Греко Испанец попались в ловушку, которую я расставил для них напоследок, и теперь окончательно и бесповоротно выведены из игры. Саймон Корнер, который заправлял из книжного магазина в лондонском Сохо, попытался воспользоваться моим отсутствием, но продвигался очень осторожно, стараясь понять, откуда ветер дует.

Я подумал, что все идет как надо. Когда никто ничего не знает, то все подозревают всех и вся. В тех кругах отсутствие новостей — плохие новости. Воспользоваться этим правилом — признак суперпрофессионализма. Теперь они ежедневно пересчитывают народ по головам, чтобы выяснить, кто пропал или кто слишком сильно трясется. Самое страшное в этой игре — ждать, когда на твою голову обрушится топор.

Я вылез из своих шмоток, помылся, побрился, приоделся во все новое, с иголочки, и набрал номер Ала.

— Привет, командир! — сказал я, как только он снял трубку.

— Ты слишком много шляешься, солдат. Твой чертов номер никогда не отвечает.

— Сам знаешь, как это бывает.

— Ну и как тебе американские девчонки?

— Неплохо. Есть у них кое-какие шальные идеи, но невооруженным глазом видно, что большинства весь этот бред про эмансипацию не коснулся. Какие новости?

— Да есть кое-какие. Ты ведь все еще мой клиент.

— Выкладывай.

— Тебе знакомо название «Фарнсворт авиэйшн»? — спросил Ал.

— Разве они не сменили место дислокации и не переместились куда-то в пустыню? В газетах вроде промелькнуло что-то в этом роде.

— Все верно. Они были главными загрязнителями окружающей среды в округе Лос-Анджелеса, и экологи взялись за них не на шутку. Но проблема в том, что в их продукции заинтересовано само правительство, вот они и заключили своего рода соглашение.

— Несчастные индейцы!

— Там, где они сейчас, никаких индейцев нету. Но речь не об этом. У них есть кое-какие технические новинки, на которые они желают заключить контракт с «Баррин индастриз». И сделать это они хотят немедленно.

— Очень мило. Где ты это выкопал?

— Да так, поболтал о том о сем со старинным другом из «Фарнсворт». Здесь есть подвох.

— Какой же?

— "Баррин" придется внести кое-какие изменения. Перестроиться. И если мои сведения верны, то стоить это будет больше, чем они могут себе позволить.

— Насколько больше?

— Грубо говоря, миллиона на два. Так что не удивляйся, если что-нибудь пойдет с молотка.

— А что у них есть, если не брать в расчет недвижимость корпорации?

— Кое-какие патенты, друг мой. Похоже, некоторые из их инженеров-изобретателей идут впереди своего времени. Если бы не пара этих чудаковатых старикашек, которые подписали пожизненные контракты с твоим дедом, организация все еще скиталась бы по подвалам. Но как бы там ни было, стоит им выпустить это из рук, и они окончательно растеряют весь свой потенциал.

— Моих кузенов устроит и синица в руке, так что они продадут мать родную, если на горизонте замаячат хоть какие-то бабки, — сказал я. — Не говоря уж о каких-то там патентах.

— Да уж. Ты в курсе, что они пустили с молотка Мондо-Бич?

— Конечно. Это я купил его.

Повисло минутное молчание, потом Ал спросил:

— За сколько?

— Двести пятьдесят кусков.

— Угу, — сказал он угрюмо.

Я захихикал как можно громче и выразительнее, чтобы Ал смог услышать меня.

— Все чисто, компьютерная ты голова, — заверил я его. — Я заработал эти деньги и получил их. И уверяю тебя, намного больше этой суммы.

— Дог, ты же никогда не отличался особым умом, так что просто не мог заработать столько, — спокойно проговорил он.

— Значит, на свете есть еще более тупые люди, чем я.

— Какие люди?

— Да в мире полным-полно идиотов всех сортов.

— Да, — отстраненно произнес Ал, и я словно наяву видел, как он нервно крутит в руке банку пива, разглядывая надпись на этикетке. — Есть еще кое-что. Кросс Макмиллан готовится вести борьбу за передачу полномочий. Большинство из старых держателей акций умерло, и теперь на их место пришли наследники. И они вовсе не собираются играть в лояльность, как в старые времена поступали их отцы и деды, так что компании просто придется производить замены в управленческом аппарате. Все бы ничего, если бы не Макмиллан. Он захватит «Баррин индастриз» по кусочкам, прикарманит весь доход и утрет нос акционерам.