Онлайн книга «Брызги шампанского»
|
Вспыхнул сильный луч фонарика. – Ой, – сказала Жанна, – это ты? – Нет, это не я. Я сейчас нахожусь в Ялте у своего давнего друга Марика Козовского. Мы пьем вино, вспоминаем прошлые годы и смотрим на ночную грозу. В Ялте сейчас тоже гроза. Прекрасная погода, не правда ли? – Ты меня напугал, – сказала Жанна, и я не мог не признать – отличные слова. Просто потрясающие по уместности. – Я вел себя тихо, не делал резких движений, не издавал громких звуков... Как я мог напугать? – У тебя такой тон, будто я в чем-то провинилась перед тобой. – У меня в самом деле такой тон? – Ты даже не представляешь, сколько в нем издевки. – Извини, пожалуйста, я не хотел тебя обидеть, задеть, пройтись по твоему достоинству. По женскому, по человеческому, профессиональному... – На что ты намекаешь? – Намекаю? – Можно я сяду? Мог бы и сам предложить! – Только не на кровать. С тебя течет вода. Где ты умудрилась так намокнуть? – Там дождь, – она махнула рукой в сторону двери. – Если у тебя здесь какие-то дела, можешь спокойно ими заниматься, я не буду мешать. – Опять издевка. – Она села на стул, но чувствовала себя неуютно, меняла позу, привставала, снова садилась. Я протянул руку и нажал кнопку настольной лампы. Вспыхнул свет. Несильный, но после полной темноты он показался слепяще ярким. – Мог бы предупредить, – проворчала Жанна. – Прости великодушно. Этот разговор, совершенно не соответствующий положению, в котором мы оказались, мог бы, наверно, продолжаться еще долго, но мне попросту надоело тешиться словами пустыми и ложными. – А ты ничего даже в мокром состоянии. – Жанна действительно и после проливного дождя была в порядке. – Наконец-то заметил. – Не хочешь ничего объяснить? – Ты о чем? – Ну... Вообще-то, это немного странно... Ты не постучала в дверь, не бросила камушек в окошко, не посигналила своим замечательным фонариком... А проникла с помощью стального полотна. Знаешь, я так удивился! – Мог бы сказать, что обрадовался. – Конечно, я впал в неописуемый восторг! Можно даже сказать, что в радостное неистовство. – Язвишь? – А что мне остается? – Ты привык, наверно, что все поступки должны иметь какое-то разумное объяснение, да? Все должно быть согласовано, выверено, с точки зрения здравости, да? А все, что выходит за эти рамки, – преступно, подло, низко, да? – Я так сказал? – Это написано у тебя на лбу. Большими буквами. Красным фломастером. И подчеркнуто тремя жирными линиями. – Кошмар какой-то, – я невольно потер ладонью свой вспотевший лоб. – Если я правильно понял, ты пришла этой ночью, чтобы подтвердить некие возвышенные качества своей натуры? Я внятно выразился? – Вполне. – Так, – протянул я озадаченно. Жанна встала со стула, подошла к моему креслу, опустилась на колени и заглянула мне в глаза. И, ничего не произнося, продолжала смотреть на меня и как бы вбирать, вбирать в себя всю мою волю, твердость, гневное непонимание происходящего. И все это у нее получалось. Я чувствовал, что вот-вот сдамся и мне ничего не останется, как раздеть ее, обтереть махровым полотенцем и уложить в кровать. – Ну? – спросила она. – Все в порядке? – Почти. – Женя! – произнесла она врастяжку, решив, видимо, что я созрел для осмысленного разговора. – Женя... ну как ты не можешь понять простых вещей? Что ты там напридумал своей глупой головой, – она потрепала ладошкой мои волосы, и я, кажется, в самом деле устыдился. – Ну, задержалась я, неважно где... если хочешь, скажу. Целомудренно и невинно задержалась. Пришла домой, а хозяйки нет. Дверь закрыта. То ли она ключ не оставила, то ли с ней что-то случилось, не исключено, что и я могла этот несчастный ключ потерять... Куда деваться? Ну скажи – куда мне деваться? И я направилась к дому, где всегда встречала тепло и ласку. Конечно, я не надеялась тебя здесь застать, ты сам говорил, что уезжаешь в Ялту. И решилась. Прости. Ее глаза были совсем рядом, темные мокрые волосы обрамляли загорелое лицо, она смотрела на меня снизу вверх и казалась еще меньше, еще беззащитнее, чем обычно. И я сдался. – Выпьешь что-нибудь? – А что у тебя есть? – Каберне. – По-моему, это самое лучшее, что может быть в моем положении. Красное вино быстро поставит меня на ноги. – На ноги? – ужаснулся я. – В горизонтальном положении ты выглядешь гораздо лучше! Просто потрясающе! – И опять согласная, – рассмеялась Жанна, и мне ничего не оставалось, как вынуть из шкафа бутылку каберне коктебельского розлива. Первые стаканы мы выпили залпом, и после этого я в самом деле растер Жанну махровым полотенцем. Потом вино неожиданно кончилось, и мне пришлось открывать вторую бутылку, которая тоже оказалась не слишком емкой, не слишком. Из закуски у меня нашелся только солоноватый белый сыр с базара. Второй бутылки каберне нам оказалось вполне достаточно, и друг друга нам тоже оказалось вполне достаточно. Мне больше никого не хотелось, ей, надеюсь, тоже. Мы лежали рядом в полной темноте, и только молнии время от времени вырывали нас из небытия и освещали нервным голубоватым светом, сопровождаемым запаздывающими раскатами грома. – А знаешь, у меня неприятности, – неожиданно сказала Жанна. – У тебя?! Не верю. – Тот рыжий лейтенант достает последнее время. – Достает или пристает? – Если бы приставал... Я бы знала, что делать. – Что его смущает в твоей жизни? – Его смущает та ночь, когда под твоими окнами человека убили. – Ты плохо себя вела в ту ночь? – Нашелся какой-то свидетель, придурковатая старуха... Она утверждает, что видела меня в тот вечер с тем типом. – Тип, естественно, не может ни подтвердить ее показания, ни опровергнуть, – я все никак не мог настроиться на серьезный лад, хотя понимал, уже прекрасно понимал, что не зря затеяла Жанна этот разговор. – Женя, мне не до шуток. – Он подозревает тебя в убийстве? – Может быть. Хотя, мне кажется, и сам в это не верит. Сегодня опять на допрос. – Пошли его подальше. – Не могу. Я на крючке. Он все мои данные уже знает – адреса, телефоны, место работы... Женя, помнишь, когда тебе понадобилось, я сказала, что была в ту ночь с тобой... Помнишь? |