Онлайн книга «Конец фильма»
|
— Ты соображаешь? — шипел на него Лидский. — Через минуту у прокурора летучка! — Но вы же… — Да, обещал. Так что теперь, все бросить? Это уже похоже у вас на фобии, мой друг. — Но таких совпадений даже в теории быть не может! — Это не мотивация. Ты мотивацию мне назови! Они вошли в просторную приемную. — Эдуард Николаевич, все в сборе, — сообщила секретарша. — Только вас ждут. Взявшись за ручку массивной двери, Лидский обернулся к Грязнову: — Далеко собрался? — Я от вас не отстану, здесь буду ждать. — Нужна просьба ближайших родственников в письменном виде, — все еще сомневаясь, сказал Лидский. — Во-первых, уже есть, а во-вторых, Эдуард Николаевич, звоните мне на мобильник. — Торопыга, — усмехнулся Лидский и захлопнул дверь. Как быстро он сдался! А все потому, что за Денисом стояла сермяжная правда. А в правде сила, как говорилось в известном отечественном боевике. Так, теперь быстренько переодеться, затем сделать несколько звонков, заскочить в «Глорию», чтобы окончательно ввести Самохина в курс дела, и на вокзал. Пробегая мимо зеркала, Денис обнаружил на своем лице совершенно идиотскую улыбку. И застыдился. Похороны же сегодня. Антон вышел из вагона на перрон. Он был в плаще с чужого плеча и выглядел хуже некуда — бледный, осунувшийся, заросший щетиной. Казалось, его даже слегка пошатывало. — Что-то в поезде просквозило, — зябко передернул плечами Антон. Спасибо, что встретили… — А вещи ваши? — Какие вещи? — Антон вынул из кармана плаща пакетик с мылом и зубной щеткой. — Все свое ношу с собой. Здесь где-нибудь можно червячка заморить? — По дороге… — Денис подхватил Антона под руку. — А правда, что там будет кто-то из правительства? — Правда. — Значит, меня не пустят… — Пусть только попробуют! Металлическое оцепление перекрывало дорогу. Несколько автоматчиков в форме офицеров милиции угрюмо и с подозрением смотрели на Грязнова, который, размахивая своим удостоверением, с пеной у рта доказывал: — Это его сын, ну как вы понять не можете? Его отца хоронят! Вы что, не люди? — Документы… — Да вот же! — Не ваши. — Майор милиции кивнул на Антона: — Его. Антон протянул ему справку. — Обождите здесь. — И милиционер, отойдя в сторонку, стал с кем-то переговариваться по рации. — Машину вам в любом случае придется здесь оставить, — участливо сказал молоденький лейтенант. — Мы пешком не успеем! — Ничего не знаю… Машину здесь оставите… — Пропустите! — вдруг громко захрипела рация. Скорбная процессия молча шла за черным лимузином-катафалком, слышен был лишь шелест сотен ног. Лимузин двигался очень медленно, чтобы никто не отстал. На крыше собора притаились снайперы. На совершенно пустой, очищенной от автомобилей улице люди в штатском что-то говорили себе в воротники и прикидывались обыкновенными прохожими. Лощеный репортер был, как всегда, в приподнятом настроении. — Мы с вами в прямом эфире, — возбужденно вещал он в камеру. — Вот вы сейчас видите, как э-э-э… траурный кортеж направляется в сторону кладбища… Простите, вот мне сейчас подсказывают, что президент России только что… Еще один черный лимузин, мало чем отличающийся от катафалка, обогнал процессию и остановился у ворот кладбища. Из лимузина вышел невысокий человек с редкой шевелюрой, его тут же обступила многочисленная охрана… — Сейчас не место и не время!.. — громко сказал президент журналистам, которые в момент перестали интересоваться похоронной процессией и, переключив все свое внимание на первое лицо государства, маячили за спинами дюжих охранников. К президенту приблизился представительный мужчина и что-то шепнул ему на ухо. — Сын? — вскинул голову президент. — Где? Представительный мужчина кивнул на замызганный грязью «жигуль», который, надрывно скрипнув тормозами, остановился прямо у президентского лимузина, едва не боднув его в бампер. Денис и Антон вышли из машины, и их тут же взяли в плотное кольцо. — Стоять, не двигаться, — сквозь зубы сказал им широкоплечий парень с переговорным устройством в ухе. — Скорблю… — Президент шел к Грязнову с открытой для пожатия ладонью. Представительный мужчина опять что-то шепнул ему на ухо, и президент плавно перевел ладонь от Грязнова к Антону: — Скорблю… Антон молча пожал ему руку. — Такая потеря для страны… Мужайтесь… — сказал президент. Щелчки фотокамер перекрывали звуки похоронного марша. Почетный караул передернул затворы автоматов и направил стволы в сизое небо. Людей было много, и многие искренне плакали. Все вокруг утопало в цветах и триколорах с черными лентами. Первым горсть земли бросил в могилу президент. — Кто этот человек? — тихо спросил Грязнова Антон. — Президент… — Чего? — У вас что, на зоне телевизора нет? — Сломался… Антон шмыгнул носом и запустил руку в карман. Кто-то невидимый, но очень сильный схватил его за рукав. — Я платок… — испугался Антон. Невидимый силач протянул ему свежий носовой платок. — Я могу подойти поближе? — без надежды в голосе спросил Антон. Он все время беспокойно оглядывался. — Будет команда — подойдешь. Рядом в голос зарыдала незнакомая женщина. Грохнул холостой залп. — Сейчас будут закапывать могилу, — прокомментировал в камеру лощеный репортер. — По нашим расчетам, на это уйдет около пяти минут. Руслана? Вытянувшись в струнку, милиционеры из оцепления отдавали «жигулю» честь. — Обещай, что не будешь делать глупостей, — сказал Денис, «козыряя» им в ответ. — В смысле? — Ну я теперь за тебя вроде как отвечаю… Знаешь, чего это стоило дядьке моему? — А кто твой дядька? — Президент… — хмыкнул Денис. — А мне вроде как и незачем глупости делать… — Антон зарылся лицом в воротник плаща. — Совсем пусто стало… — Ты должен мне все рассказать. Все, что не сказал тогда. — Хорошо… — Вот, чуть не забыл… — Грязнов протянул ему трубку. — Хоть ты и не куришь. |