Онлайн книга «И придет волчица…»
|
– А эльфа пришлось брать первого попавшегося, – улыбнулся. – Не угадали немножко. Так что даже не знаю, кто я теперь… Но в любом случае не исчезаю, если закрывать глаза. Не делай так. – Не буду, – и тут же зажмурилась, чувствуя, что иначе расплачусь. – Дьери. Как во сне. Но я не стану щипать себя, чтобы проснуться. Мы лежали на кровати, куда он перенес меня, бережно, как ребенка, подняв с пола, и пальцы, теплые и такие родные, только теперь уже без единого шрамика, гладили мои волосы и стирали время от времени слезинки со щек. – Люблю тебя. А я уже не верила, что услышу когда-нибудь эти слова и смогу сказать в ответ: – И я тебя. Столько времени потеряно, столько уже случилось без него. И нужно ничего не забыть, не упустить, чтобы не осталось недомолвок и тайн. Хватит! – Смотри, что у меня есть, – оторвалась на мгновение, только чтоб потянуться к столику у кровати. – Вот. – Откуда? – удивилось мое солнце. – Сэл ограбил Фианский национальный музей спорта, – сказала я и стала ждать реакции. – А, Сэл. Он же теперь идущий. Я знаю, Ром сказал. Забавно, да? – Да. Но это не все. – Я потянулась за следующей фотографией. – Это мои родители. Теперь никаких тайн. – Хранитель Кир. Значит, я не ошибся. – Ты догадался? – Не так давно. Когда Тин-Тивилир назвал тебя таной. Поэтому и май, да? – Да. Но если честно, я сама не уверена. Это у драконов – год, а я… – А ты – мое чудо. – Теплые губы коснулись прикрытых век. – Скажи, ты знала тогда? Этого я боялась больше всего: что он вспомнит тот день, мои слова, мою глупость, стоившую ему стольких мучений. – О Дэви? Нет. Потом, когда… когда ты… – Тшш, – Ил мягко накрыл ладонью мой рот, – не нужно. Все в прошлом, родная. Посмотри на меня – я здесь и больше никогда тебя не оставлю. Вас не оставлю. Мне еще о многом нужно было ему рассказать, объяснить, попросить прощения. Но я знала, что это подождет, потому что он все поймет и обязательно простит. – Выйдешь за меня? Я знаю, что это условности, но… Не в силах ответить, я потянулась к застегнутому под горло вороту и вытащила из-под платья серебряное ожерелье с драконом. Иногда можно обойтись без слов. Можно лежать, обнявшись, смотреть друг на друга и молчать. Можно ловить его улыбку всякий раз, когда Дэви радостно толкает его в поглаживающую мой живот ладонь, и перебирать пальцами непривычно длинные волосы. – Дьери, а ты… Это как-нибудь проявляется? Твоя драконность? – Ага. В полночь я превращаюсь в огромного крылатого ящера. Прокатить? – Я серьезно. – А в глазах пляшут задорные огоньки. – Небось не отказался бы покататься. – Серьезно – почти никак. Могу клыки себе отрастить. И когти, как у Лайса… Лайс! Они же должны приехать вечером! За окнами стемнело, пришлось зажечь свечи, но сколько прошло времени, я не знала. – Вот и хорошо, что приедут. А пока мы одни, хочешь, одну штуку покажу? – Он зашептал мне на ухо, что именно собирался сделать. – Хочу, – улыбнулась я, хоть от мысли, что он может вдруг раствориться в воздухе, делалось немного жутко. – Иди сюда. Мы вышли в центр комнаты, и Ил взял меня за руки. – Ничего не бойся, хорошо? Я успела лишь раз моргнуть, как он стал прозрачным и в одно мгновение превратился в облако густого тумана. – Ты мне снился таким, – прошептала я, вспоминая разом и все свои видения, и рассказ о странной тени близ Дубочков. А Сумрак обнял меня. Ни один мужчина никогда не обнимал так свою женщину – всю, без остатка, и ни одна женщина, наверное, не думала, что слова: «Я дышу тобой, любимый» – могут быть произнесены буквально… Мариза не любила ездить верхом, и для поездок в город Лайс брал в поселке двуколку и тягача. Раньше в гости к сестренке можно было заскочить без суеты: в назначенный срок Галла открывала портал, но в последнее время меры безопасности ужесточились, и нелегальные проходы перехватывали или блокировали. Приходилось час трястись в повозке, а потом платить в керсо расположенной неподалеку гостиницы за «парковку». Но неудобства не могли помешать ставшим уже традиционным ужинам у Галлы в последний рабочий день длани. – Сэл придет? – Скучаешь? – Эн-Ферро ревниво поглядел на жену. – Еще нет, – улыбнулась карди. – Но буду, когда вы приметесь обсуждать переходы, полярность потоков и прочую ерунду. – Извини, но идущий… Идущий! Лайс огляделся и заметил двоих мужчин у обочины. – Мари, подожди, я быстро. Ромара он узнал сразу, а при взгляде на второго встопорщилась шерсть на хвосте. – Спокойно, Эн-Ферро, – усмехнулся Убийца. – И не вздумай назвать его демоном, он этого не любит. – Тэвк? – догадался он. – У тебя интересные друзья, Ром. Наслаждаетесь красотами зимнего вечера? – Нет. Хотели зайти в гости к твоей сестре. – Да я понял. А что не заходите? – Мой друг говорит, что мы можем помешать, – подал голос полудемон. – А я говорю, что для того, чтобы не помешать им, нам придется зайти лет через сто. – Не помешать им? Вы о ком? – Это не мой секрет, – медленно начал Ромар. – Но думаю, он простит, если я скажу тебе. Или попытаюсь сказать. Потому что ты все равно не поверишь, пока не увидишь. – Пока не увижу что? Орк задумался, подбирая слова. – Иногда в нашей жизни случаются невероятные вещи, Лайс. Такие как, например, в легенде о Таскидаре. Иоллар никогда не рассказывал тебе? Когда-то давно, за тысячи лет…. – Ром, сейчас не время для сказок. У меня жена с ребенком замерзнут, пока ты расскажешь, как какой-то вождь орков сгорел заживо, а через три месяца получил новое тело… – Эн-Ферро осекся и вцепился в рукав эльмарца. Хорошо, что не в горло. – При чем тут Таскидар? – Ты только не нервничай, ладно? Но это… хм… наследственное. Лайс никогда не думал, что Галла живет за таким невысоким забором, который можно даже не перелезть, а перескочить, и за такой хлипкой дверью, которую легко высадить сплеча, что от прихожей до лестницы всего два шага, а сам он почти умеет летать. Но как бы быстр он ни был, тень, окружавшая его сестру, оказалась быстрей и, едва кард ворвался в комнату, метнулась к нему. – Ил? – все еще не веря глазам, спросил Эн-Ферро, глядя на засевший в своей груди клинок, который ни за что не спутаешь с другим. А когда туман сгустился, превращаясь в сжимающего меч эльфа, задал вопрос, показавшийся ему самым уместным в данной ситуации: – А почему ты голый? |