Онлайн книга «Заколдованный участок»
|
– Принесла, принесла, – сказала Наталья, ставя на стол бутылку. – Только тебе не впрок пойдет. – Это почему? – не поверил Суриков, медленно вставая и приближаясь к столу на полусогнутых. – А потому. Зашла к Нестерову сейчас, упросила его, закодировал тебя, как Савичева. Савичев вон второй день не пьет. Не может. – Врать-то. Как он может меня издали закодировать? – А по фотографии. Очень даже просто. – Если ты меня этим хочешь отговорить, чтобы я не пил... – Да на здоровье! – напутствовала Наталья. – Травись! Суриков недоверчиво посмотрел на бутылку. Сел возле стола. Открыл пробку. Трясущейся рукой налил в стакан. А Наталья села на диване и спросила со странной деловитостью: – Тебя где похоронить-то? На старом кладбище за рекой, с отцом твоим? Или на новом хочешь? Суриков, приподнявший уже стакан, поставил его обратно. – Ты чего говоришь, дура? – Да ничего. В Полынске Мурзина сестры сват тоже закодировался, а не утерпел. Но даже полстакана не выпил: захрипел и тут же упал. – Ничего, я не захриплю! Суриков опять взял стакан. Но рука на этот раз тряслась еще больше. Он поставил его. Наклонился, вытянул губы. Уже готов был отхлебнуть и вдруг отшатнулся и схватился руками за горло, давя тошноту. Справился. Закричал: – Вы что со мной сделали?! Живо беги к нему, пусть раскодирует! – Ничего подобного! – с холодным отчаяньем сказала Наталья. – Я же хочу! Хочу же я! – Пей! – Не могу! Зараза, психиатр гадский... Наталья, добром прошу, иди к нему сейчас же! Я ведь и стукнуть могу! – Не можешь! – Почему это? – А на это он тебя тоже закодировал! – Да? А вот посмотрим! Суриков вскочил и бросился к Наталье, занося руку. Ей, конечно, было страшно, но она терпела, смотрела ему прямо в глаза, не шелохнувшись. Потому что, быть может, решался вопрос жизни и смерти. А Суриков застыл с поднятой рукой, удивленно глядя на нее. Ему показалось, что он действительно не может ударить. Он уронил руку и тихо спросил: – Наташ, за что ты меня так? Господи, тяжело-то как! Помру ведь! – А теперь выбора нет, Вася: или помрешь – или человеком будешь. А я мучиться больше не согласна! Ну, чего ты? Ляжь иди, ляжь! Она встала, взяла обессилевшего Сурикова за плечи и стала укладывать его. Вот такая это удивительная штука – психология! 13 Удивительная штука психология, но мы сейчас с вами узнаем кое-что не менее удивительное о том, как с нею бороться. Куропатов пришел к Мурзину – не насчет выпить, заметьте себе, а насчет работы. Не увидев его в привычном месте, в саду, окликнул: – Саша, ты где? Александр Семенович! Дело есть, на заводе с проводкой что-то, работа стоит! Из окна выглянула Вера. – Не кричи, нет его. – А где он? – Шут его знает, сама искала. В город вроде не собирался. Куропатов, оглядевшись, хотел уйти. И вдруг услышал громкий шепот: – Миша! Михаил! Он пошел на голос и увидел приоткрытую дверцу погреба. Оттуда глядели глаза Мурзина, который манил друга к себе. Куропатов спустился. Мурзин торопливо закрыл за ним дверь. При свете тусклой лампочки Куропатов увидел, что погреб обустроен странным образом: обложен мешками, как дзот, везде прикреплены какие-то решетчатые пластинки. – Это от аккумуляторов, – объяснил Мурзин. – Свинцовые. Свинец даже от радиации защищает, между прочим. – Ты что, к ядерной войне готовишься? – Очень смешно! – обиделся Мурзин. – Не знаешь, что происходит? Савичева зомбировали, Суриков тоже лежит, насквозь закодированный. Взялся за дело психотерапевт чертов! Ходит и посылает импульсы! Ты еще ничего не чувствуешь? – Вообще-то есть что-то, – тут же почувствовал Куропатов, хотя до этого был в норме. – Выпивать сегодня не пробовал? – Как-то не тянет. Я же не каждый день пью. – Вот! Уже действует! – Ты думаешь? А как он это – без спроса? – Ха! А когда нас о чем спрашивали? Ну-ка, попробуй! – Мурзин налил Куропатову вина на донышко стакана. – Я понемногу, а то как бы чего не было. Пробуй. Куропатов осторожно взял стакан. – Вот ё... Даже боязно... Он понюхал, чуть-чуть отпил. Еще чуть-чуть. Допил до конца. – Ну? – пытливо спросил Мурзин. – Что? – Не тошнит? – Да вроде нет... – Значит, еще не облучился. Или небольшую дозу поймал. Ничего, меня живым не возьмут! Тут у меня и продукты, и всё остальное. Продержусь! – Раз такое дело, я с тобой останусь, – решил Куропатов. – Наливай! И два друга принялись отражать невидимую психологическую атаку. 14 Они отражали невидимую атаку, а психологическая жизнь закодированного Савичева становилась все сложнее. Вот жена принесла ему курицу: зарубить для супа. Дело обычное, Савичев взял топор, положил куриную голову на колоду, взмахнул топором – и задумался. Надолго. – Ты чего? – спросила Татьяна. – Она же живая. – Ясное дело. И свинья вон живая в хлеву, а тоже к осени зарежем, как и раньше резали. Сало будет, Ольге пошлем. – Свинья? – Савичев посмотрел в сторону хлева, где слышалось похрюкивание. И выпустил курицу из рук, та побежала по двору, хлопотливо кудахча и маша крыльями. А Савичев молча пошел со двора. – Ты куда? Он не ответил. Через некоторое время он навестил Сурикова. Тот полулежал на постели, глядя телевизор. Ему стало получше, хоть еще и не совсем хорошо. Как всегда в таких случаях, он цедил одну за другой сигареты. – Привет, – вошел Савичев. – Куришь? – Противно, а курю, – отозвался Суриков. – Нарочно курю! Меня голыми руками не возьмешь! Вот оклемаюсь, пойду к этому психиатру, он мне ответит! Несанкционированные действия, вот как это называется! Да лучше я сдохну, чем кому-то подчинюсь! – Сдохнуть не проблема. Зачем жить, вот вопрос, – Савичев сел у окна, помахивая рукой и отгоняя дым от лица. – Это ты к чему? – насторожился Суриков. |