Онлайн книга «Заколдованный участок»
|
Ваучер взялся за гвоздодер, похожий на ломик. Нестеров отговаривал: – Зачем, я верю! – Затем, что обманывать людей не люблю! Меня всю жизнь обманывали, а я – никогда! Ваучер умело оторвал одну из досок, чтобы показать бревна за обшивкой. Постучал по бревну. – Слыхал? Аж звенит! Ты попробуй! Нет, ты попробуй, попробуй! Нестеров взял гвоздодер и постучал по бревну, после чего Ваучер аккуратно приколотил доску на место. – Теперь дом внутри смотрим! – скомандовал он. Пошли смотреть дом внутри, хотя Нестерову это было не очень интересно. 2 Нестерову это было неинтересно, но он видел, что старику хочется похвастаться. Впрочем, внутри дом, пожалуй, выглядел неказистей, чем снаружи: очень уж всё скудно, голо, неухоженно. – Вещи вы в город перевезли? – спросил Нестеров. – Зачем? Что было, то и оставил. Племянник не велел везти: не нужна, говорит, твоя деревенская мебель!.. Маловато, конечно. Зарабатывал-то я ничего, но, сам понимаешь... Вино. Бабы обратно. Потом болезни начались, пролечил шут знает сколько. Ну? Берешь? – Я сказал же, беру. Вопрос: цена. Я ведь не себе беру, так что от покупателя зависит. – От Прохорова, что ли? Жулик! – Может, и жулик, но других покупателей пока нет. – А мне всё равно. У меня для всех одна цена! Вот! Ваучер положил на стол тетрадь с расчетами и хлопнул по ней ладонью. – Считай, что это сразу со скидкой. Поэтому – без торговли! Что, много? Нестерову цифра показалась не большой, не маленькой. Но сам он решить не мог. И, не откладывая, позвонил Прохорову. И тот ему сказал, что покупать ни в коем случае не нужно, это пустая трата денег: по его сведениям, дом Бориса Петровича Трошина, то есть Ваучера, фактически ничейный. И можно будет чуть погодя взять его даром. Нестеров передал это Ваучеру. Тот долго не мог понять: – Как ничейный? Он в уме, твой Прохоров? – Он сказал, что у него сведения от администрации, будто вашего дома и участка фактически нет. – Как это нет? Какие сведения? Шаров ему их дал? Откуда, с потолка? А ну пошли, сейчас посмотрим, есть дом или нет! – Может, без меня разберетесь? – Будешь как свидетель! 3 Как свидетель Нестеров стоял у двери, а Ваучер, ворвавшийся в администрацию, бушевал перед Андреем Ильичом и Юлюкиным: – Это как понимать, администрация? Как получилось, что моего дома нет? – Почему нет? – удивился и сам Шаров. – Прохоров сказал! Будто бы вы ему и сказали! – Ничего я ему не говорил. – Он сам мог увидеть, – объяснил Юлюкин. – Он месяц назад все планы смотрел. То есть свой план смотрел, а заодно мог и все посмотреть. Информация не секретная. – Не секретная, но смотреть было не обязательно! Кто ему дал? – Насколько я помню, вы и дали. – Какая разница, кто дал? – кричал Ваучер. – Вы мне суть объясните! Андрей Ильич открыл один из шкафов, достал папки, планы, кальки, разложил на столе. – Вот, тут всё как на ладони. Три года назад составили, большие деньги заплатили, между прочим... Так... Вот твоя улица, правильно? – Откуда я на бумаге увижу? – А тут написано. Вот Микишин, потом Лыкачева старуха, Рюмины, Ступина пустой дом стоит, Читыркины, Вахрушевы, Дуганов... – Правильно. А за Дугановым я! Андрей Ильич, повертев карту, сказал: – Может быть... – Что значит – может быть? – возмутился Ваучер. – На плане не обозначено. На плане тут пустошь. – Как это пустошь? Вы что, очумели, что ли? Отец мой там жил с матерью, мы с братом, царство ему небесное, и на тебе – пустошь! – Ты не кричи. Ошибка какая-нибудь вышла, исправим. Юлюкин вмешался. – Разрешите? – он взял бумаги и разложил перед собой. – Я в курсе этого дела. Конечно, путаница произошла. Планы двадцать раз чертили, потом контора горела вместе с документами. Опять все планы заново чертить начали... И так получилось, что дом Бориса Петровича физически существует, а фактически и юридически нет. – Тут Юлюкин заметил, что Нестеров улыбнулся, и бросил в его адрес: – Между прочим, я ничего юмористического не говорю. – Извините... – Так! Растолковал, спасибо! – окончательно вышел из себя Ваучер. – Ничего! Я живо всё восстановлю! И фактически, и юридически! Ты еще скажи, что и меня тут фактически нет! – Именно так. Поскольку вы у племянника прописаны. А раньше у третьей жены в Казахстане где-то. – У второй! – Неважно. Главное: физически Борис Петрович, возможно, здесь и проживал, но сам факт его жизни в Анисовке юридически не зафиксирован. – Ты сам-то понимаешь, чего говоришь? Я всю жизнь тут прожил, я родился здесь! У меня метрика сохранилась! Юлюкин невозмутимо слушал крики Ваучера и отвечал обстоятельно, разумно: – Человек где угодно родиться может. А жить – другое дело. Даже Андрей Ильич запутался: – Постой. Так получается, что человек тут был, а его как бы и не было? – Так и получается. И в данных случаях требуется свидетельство соседей. – Это мне что же, ходить по людям и просить, чтобы согласились дать показания, что я тут жил? – возмутился Ваучер. – А дом? Дом по-любому есть! И был! Его мой отец строил! Юлюкина было не просто сбить: – Отец строил, но по документам он не зафиксирован. Я бы посоветовал сначала оформить документ, что вы тут жили, а к этому документу уже хлопотать насчет документов о доме. Потому что на данный момент юридически считается, Борис Петрович, что факт вашей жизни в Анисовке не доказан! Ваучер, поглотав воздух, заявил: – Ну, оглоеды, ничего! Я сейчас к племяннику поеду, он мне все документы выправит! В один момент! Договорились до чего: факт жизни не доказан! Вы у меня за это оскорбление еще прощения попросите! Через суд! 4 Через суд! – мысленно твердил Ваучер, выходя из администрации, хотя сам понимал, что до суда дело доводить не будет. Пока, по крайней мере. Суд – дело ненадежное. Адвокаты, волокита, бумажки, тот тому дал, этот другому еще больше. Как всякий уроженец нашей страны, он не верил в справедливость и действенность судов. Он знал, что всё решают живые люди в зависимости от их положения. И у него, к счастью, есть человек, который заступится, – родной племянник Трошин Илья Дмитриевич, большой человек в городе Сарайске. |