Онлайн книга «Закодированный»
|
Над классикой же подолгу задумывался, поднимая голову и рассеянно шаря глазами по окружающему, как бы желая найти то, что было в книге. Не находил, опять углублялся. Пролистывал он и газеты, которые Татьяна брала у подруги Тони на почте. Смотрел телевизор. И все больше начинал понимать человеческую взрослую жизнь. Но с детьми ему было интересней. Ходил с ними купаться на пруд, где кувыркался с крутого берега лучше всех к восторгу и зависти пацанов и к гордости Толика с Костей. Умело залезал на деревья за птичьими яйцами, но яиц не брал, только посмотрит, удивляясь, какие они крапчатые или пятнистые, в отличие от куриных, и слезет обратно. Ловко карабкался по крутым склонам карьера, где мальчишки придумали себе игру в альпинистов: цепляли веревки к деревьям наверху и спускались или поднимались. Умело играл в войну деревянными ружьями и автоматами, которые научился превосходно выстругивать, и пацаны уже образовали живую очередь: кому следующему дядя Гоша смастерит оружие по заказу и часто по собственноручному заказчика эскизу, намаляканному ручкой на листке бумаги. Заказчик вручал и смотрел, не находя места от нетерпения, с изумлением наблюдая, как на глазах рождается настоящее, хоть и деревянное, оружие. 29 Войны у детей бывают не только игрушечные, а и настоящие. Однажды Гоша, работая в теплице, увидел издали, как братья Толик и Костя вдруг начали кидаться камнями в своих приятелей, а потом сели на велосипеды и бросились улепетывать. За ними погнались. У теплицы Костя соскочил, схватил вилы, закричал: – Убью! Преследователи остановились. – Завели себя придурка вместо отца! – закричали они. – Сами придурки! – ответил Толик, замахиваясь лопатой. Гоша вышел. – Придурок, придурок! – закричал, обрадовавшись, Диман, большой уже мальчик, лет четырнадцати. Гоша, улыбаясь, направился к нему. – Только подойди! – предупредил Диман, соскакивая с велосипеда и хватая камень. – Да не бойся, – сказал Гоша. – А кто боится? – Я просто хочу спросить: что такое придурок? Вопрос был для Димана неожиданным. Мальчик из его команды по кличке Пося (от фамилии Поськин), желая подольститься к старшему, подсказал: – Придурок – это который дурак! – Тогда это не я, – сказал ему Гоша. – Дурак – кто глупый и ничего не понимает А я не глупый. И понимаю. – Ага, понимаешь! Умные мужики с детьми не играют и в теплице не ковыряются! – рассудил Диман. – А что же они делают? – Они… – Диман опять запнулся, а Пося опять помог: – Они на работу ходят и деньги получают! На больших машинах ездиют! Водку пьют и курят! И с женщинами это самое! Понял? – И поэтому умные? – Да! – подтвердил Диман, хотя и не вполне уверенно. – Не знал, – сказал Гоша так, словно извинялся за незнание. – А ваши отцы, наверно, все умные? – спросил он без подвоха, с подлинным интересом. Тут не только Диман, но и все прочие, включая всезнающего Посю, пришли в замешательство. Во-первых, отцов не было в наличии у каждого второго. А те отцы, что имелись, не вполне соответствовали параметрам, довольно точно, надо признать, обрисованным Посей. Далеко не все ходили на работу и получали деньги. Очень немногие ездили на больших машинах. Зато уж водку пили и курили – большинство. Один пункт оставался и вовсе сомнительным – насчет с женщинами это самое. Теоретически пацаны понимали, что имеется в виду, но толком, как и с кем это происходит у отцов, они не знали, да и не задумывались (или стеснялись задумываться). Так что – путаница какая-то. Выручил опять же Пося, крикнул: – А тебя не касается! – Вот именно. А вам мы еще бошки поотрываем! – пригрозил Диман братьям. И команда уехала. Гоша взял у Толика и Кости лопату и вилы. – Этим не надо, – сказал он. – Опасно. – А как? Голыми руками? – спросил Костя. – Конечно. – Ага! А если на тебя с палкой? – усомнился Толик. – Попробуй, – Гоша дал Толику палку. Толик махнул, но не подходя. – Ты по мне. Не стесняйся. – Сам просил! – предупредил Толик. Размахнулся, ударил. То есть хотел ударить, но Гоша перехватил палку и тут же сломал ее – даже не об колено, а в воздухе. Переломил, как тростинку. Костя наскочил на него сбоку – и тут же оказался лежащим на траве, куда его мягко опустил Гоша. – Здорово, – признал Костя. – Откуда приемы знаешь? – Откуда-то знаю. Вечером Таня увидела, войдя во двор, ужасную картину: сыновья дрались, ударяясь друг о друга, падая, катаясь по земле. – Вы что? – бросилась она к ним, растаскивая. – Очумели? – Да мы тренируемся! Нам Гоша приемы показал! Татьяна посмотрела на Гошу, сидевшего на крыльце. Тот кивнул. – Зачем? – спросила она. – Это не вредно. – Ага, не вредно. Последнюю одежду истреплют. – Древние греки боролись голыми. Я по телевизору видел. – Еще голышом они будут бегать! Не дикие, слава богу… 30 А Муслим каждый день сбавлял цену. – Ты что-то уж совсем грабишь, – обиженно сказала Татьяна в очередной раз, рассматривая деньги, полученные за зелень, овощи и цветы. – В Москве, я видела, в три раза дороже. – Сезон. Конъюнктура. Спрос, – ласково объяснял Муслим. – Езжай в Москву, если хочешь. – На палочке верхом? В маршрутке все кишки вытрясет, на электричке давка с утра, а днем смысла нет. И на себе тащить – ты соображай тоже! – Тогда что я могу поделать? – развел руками Муслим. И Татьяна решила рискнуть. Она достала из тайника доллары, взяла одну бумажку и сказала Гоше: – В долг у тебя беру. Не против? – У меня? – Да. Твои деньги, не вспомнил? – Нет. – Все равно. Сто долларов беру, ясно? В тетрадь запишу, не думай! И Татьяна сделала запись в хозяйственной тетради; такого-то числа, дескать, взяла у Гоши сто долларов. И заставила его расписаться. Гоша долго вертел ручку, не понимая. Потом вывел какую-то закорючку и рассмеялся. Татьяна понесла купюру в обменный пункт у вокзала. Там она подала в окошко сотенную, сказав: |