Онлайн книга «Закодированный»
|
– У меня мумий работает, а толку? – высказалась о своем муже Лидия. – А чего? Он у тебя хороший, тихий. – Да уж, – горестно сказала Лидия. – Тихий. После работы тихо домой. И тихо за бутылку. Тихо выпил, добавил, еще добавил – пока не упадет. Молча. А утром с ранья опохмелится и на работу. А вечером то же самое. А в субботу начинает прямо с утра. За два дня так нальется, что лежит просто трупом, весь коричневый станет, ручки сложит, а сам тощий, одни кости, мумий, чистый египетский мумий, говорю тебе! И так всю жизнь! – Лидия вздохнула. – Какая мне от него польза, какой от него смысл, в том числе по женской части, Таня? – высказала она заветную мысль. – Что он есть, что его нет! А заработать я и сама сумею! Этот не намекал? – спросила она с улыбкой. – На что? Ты не сходи с ума! – Все мы люди, особенно женщины, – заметила Лидия, опять отпив чая и опять промокнув губы салфеткой (есть у некоторых такая привычка: что бы ни выпили и ни съели, тут же губы – салфеточкой. Чтоб в порядке всегда были. На всякий случай). – Я даже как зовут его не знаю! – сказала Татьяна. – Спроси. – Похоже, он сам не знает. Лидию вдруг осенило: – Знаю! – Откуда? – Да я не про имя! Я все поняла! Я про это тоже видела по телевизору. Человек исчезает. Его нет год, два. По-разному. А потом вдруг находят где-нибудь на железной дороге или в лесу. Сидит на шпалах или на пеньке и не понимает – как сюда попал, кто он… Ничего не помнит! И что он за это время делал, не помнит! – Видела я эту передачу… Думаешь? – засомневалась Татьяна. – Точно! – уверила Лидия. – Там вроде как-то постепенно память пробудили у человека. – Вот и ты пробуди. – А как? И зачем? У меня других дел нет? Лидия, вдохновившись, развила идею: – А ты ему внуши, что он тут жил, что он вообще – твой муж. И что он был хороший работник и что в постели – бог! А? Ты представляешь, чего от него можно будет добиться? И Лидия покачала головой: видимо, сама представила, чего можно добиться от мужчины, если внушить ему, что он хороший работник и в постели бог. У нее даже щеки слегка покраснели. Татьяна ее настроения не разделила, думала деловито, как привыкла. – Ты хорошо про телевизор напомнила. Я его сфотографирую и пошлю в передачу, где людей разыскивают. Пусть покажут фотографию, может, кто-то узнает. Но я дожидаться не буду, я его все равно сдам куда-нибудь. Может, он маньяк, может, он из психушки сбежал? – Не похож, – оглянулась Лидия на сарай. – А какой маньяк на маньяка похож? – Не скажи. Я вот по телевизору… Татьяна на правах подруги оборвала: – Да ну тебя с твоим телевизором! Не обижайся, Лид, но ты зря его все время смотришь! Лидия обиделась: – Я его смотрю как источник информации! А если тебе совет не нужен, не надо было звать! Спасибо за чай! И, отпив напоследок еще глоток (и, само собой, промокнув губы), она встала и пошла к калитке. И вдруг застыла. Как ни велика была обида, но мысль, пришедшая ей в голову, оказалась слишком потрясающей, чтобы удержать ее в себе. Она торопливо вернулась и прошептала: – Татьяна! А может, он – робот?! Татьяна чуть не поперхнулась. Встала, пошла к сараю. Лидия за ней. Они стали смотреть в щель. Человек, вынув из ящика рубанок, повертел его, пальцами провел по лезвию, догадался о назначении инструмента, взял короткую дощечку и начал ширкать по ней. На лице его засветилось счастье. А движения при этом были равномерные, словно автоматические. Будто у робота, в самом деле. – Я вот видела… – шептала Лидия. – По телевизору? – Ну и по телевизору! Кино было: создали робота, совсем как человек. А он сбежал. Дальше не помню, заснула. – Прямо совсем как человек? И ел? – Нет. Зачем, он же на этих. На аккумуляторах. – А этот ест. Человек строгал. Они смотрели. – Может, он изображает? – предположила Лидия. – А сам потихоньку пальцы в розетку сунет и заряжается. Ты посмотри по счетчику, сколько у тебя в день накручивает. Татьяна была настолько растеряна, что даже не улыбнулась этому предложению. 14 А потом явились Толик и Костя, и Татьяна устроила обоим выволочку: Толик порвал футболку, а Костя запачкал штаны. Они стояли, шмыгая носами, а Татьяна шумела: – Футболка денег стоит или нет? Мне что, выкидывать теперь ее? Я на что горблюсь вообще? Все деньги на кормежку и одежку улетают! Вы это соображаете или нет? Ну он малой, – тыкала она пальцем в Толика, – а ты-то здоровый уже балбес, двенадцать уже! – потрепала она Костю за рубашку. – Штаны тебе каждый день стираю, одного порошка уходит, как в прачечной какой-то! Издеваетесь над матерью! – Да ладно, – сказал Костя. – Было бы из-за чего… – Ты считаешь – не из-за чего? Я вот сниму штаны – и ходи в чем хочешь! Тут Татьяна заметила, что Толик, то ли забывшись, то ли обнаглев, улыбается. И при этом смотрит в окно. Татьяна обернулась: за окном стоял бомж и тоже улыбался. И чуть ли не подмигивал Толику, ободряя. – Ты чего? – спросила Татьяна. – Кричать не надо, – сказал бомж. – Дети не любят. – Тебя не спросили! – сварливо ответила Татьяна. – Навязался тоже на мою шею! Отругав и раздев детей, Татьяна взялась за починку и стирку их одежды. Мимоходом глянула на счетчик. – Костя! Тебе не кажется, что у нас электричества много наматывается? – А я смотрел? Татьяна, поразмыслив, достала из кухонного стола тетрадь, где вела учет всем домашним расходам, и записала туда показания счетчика. Решила взять на контроль. После этого достала простенький фотоаппарат-мыльницу и пошла в сарай. Включила там свет, сказала бомжу: – Встань под лампу. Тот встал. Татьяна навела фотоаппарат, щелкнула. Вспышка произвела на бомжа странное впечатление – он вскрикнул, закрыл лицо руками и повалился ничком на пол. – Эй, ты чего? – потрогала его Татьяна. – Еще припадочный, не дай бог! Но бомж быстро пришел в себя. Сел и попросил: – Больше не надо. – Не буду, успокойся. Бомж закашлялся. Он и до этого все время перхал. – У тебя не туберкулез, случайно? |