Онлайн книга «Участок»
|
– Да? – заинтересовался Кравцов. – Это хорошо бы обсудить. – Когда? – осторожно спросил Прохоров. – В перспективе, – осторожно ответил Кравцов. – В ближайшей? – уточнил Прохоров. – Это смотря какой объем, – уклонился Кравцов. – Объем – в каком смысле? – В смысле объема. До свидания. И Кравцов пошел прочь, а Прохоров остался догадываться, кто кого и вокруг чего обвел. Потом скрылся в сарае, поднял латунный кран, брошенный в угол, и собрался перенести в более укромное место. И услышал вдруг голос Кравцова. Тот вернулся, забыв задать важный вопрос: – А скажите, украденный провод на много тянет? – По весу или по деньгам? – По деньгам. – Тысяч на десять. Ну а сдадут тысяч за пять. – Большие деньги! – Для деревни – огромные! – Ну, спасибо за консультацию! Вы работайте, работайте! – Спасибо! – поблагодарил Прохоров и понес кран, сгибаясь почему-то так, будто весил он целый пуд. И после этого, вытерши пот со лба, сел у двери на ветерке, вспоминая нехороший разговор. 10 Он сидел на ветерке, вспоминая нехороший разговор. И тут явился Желтяков. – Это... – сказал он. – Чего это? – спросил Прохоров, оглядываясь почему-то в сторону сарая. – Ну, это самое, – пояснил Желтяков и тоже оглянулся, но в другую сторону. – В смысле, куда теперь девать-то? – Девать-то? Спрячь пока и забудь! – Куда же я... Жена, опять же, может увидеть... – Зарой! И не шастай сюда больше. Не видишь, что происходит? – А что? – раздался вдруг голос Кравцова. – Что происходит? Он словно с неба свалился. Только что оглядывались и Прохоров, и Желтяков – никого не видели. И на тебе, возник! Стоит, улыбается. Довольно, надо заметить, приветливо. И интерес в его вопросе вроде бы тоже приветливый, совсем простой. Дескать, тоже теперь живу здесь и охота узнать, что, в самом деле, происходит? – Как что? – нашелся Желтяков. – Резалку-то вы у нас взяли, а другая сломалась. И я вот пришел посмотреть, из чего можно другую сделать. – Точно! – подтвердил Прохоров. – Резалку я вам отправил, – сказал Кравцов. – Но ваша забота о работе мне очень нравится. Всего доброго. И пошел себе. – А вы чего хотели-то опять? – не утерпел и спросил Прохоров. – Да я уж и забыл! – легкомысленно махнул рукой Кравцов. – Просто хотел ваше мнение узнать, кто мог бы столько проводов срезать. Вы же все-таки человек тут не чужой. – Ну, и не такой уж свой! – определил свою позицию Прохоров, заканчивая разговор. 11 – Не свой он и не чужой, – уточнила Синицына, к которой Кравцов через некоторое время зашел чаю попить. Он сразу понял, что она – женщина осведомленная. И решил установить с нею человеческий, а заодно и служебный контакт. – Он с детства был угрюмистый, – рассказала Зоя Павловна. – Ну, водился, конечно, с тем же Клюквиным, с Желтяковым. С Куропатовым больше всех. – С Куропатовым? – заинтересовался Кравцов. – Ну да. Потом сильно разругались они. То есть даже не ругались, а просто Прохоров за Лидией бегал, а она за Куропатова вышла. Прохоров до того разозлился, что даже уехал. А потом ничего, сам женился, вернулся, опять у них с Куропатовым дружба завелась... Ну, дружба не дружба, а так... Отношения. Ну, то есть друг с дружкой здороваются – и то спасибо. Прежнего нет уже, конечно. – А Куропатов бедно живет? – Да нормально вообще-то. Хозяйство у них. На заводе его ценют. А вот брат у него в тюрьме сидит. Давно. – В тюрьме? Этого я не знал. – Меня бы спросил. Я насквозь тут все знаю. И вижу. Сидишь у окошка – и вся жизнь перед тобой. – А вчера ночью не сидели? – И вчера сидела. Морило как-то под вечер, худо было мне, а потом дождичек, ветерок, полегче, вот я и дышала у окна чистой экологией. – Никого не видели? Синицына вспоминала несколько минут – и вспомнила. – Клюквин с палкой своей проходил. – Клюквин? Ну и что? Может, он ночью решил в саду поработать? – Ага, жди, ночью поработать! Он и днем-то не очень работать любит. Зато с Желтяковым всю округу изрыли, как кроты. – И во сколько он проходил? – Не помню. Темно уже было, уж дождик сеял... А я, ты знаешь, вот что скажу: сходи ты на «Поле чудес». У нас если что пропадет, очень часто у них находится. Лазарев у них там главный, его сразу по лицу видно: жулик. 12 По лицу Лазарева вовсе не было видно, что он жулик. По лицу его было только видно, что все вокруг ему не нравится. А казалось бы, с чего такие эмоции? Вокруг красивая природа, да и само «Поле чудес» – сплошная красота: не дома, а замки. Здесь большие люди строят коттеджи и селятся. Будто бы даже сам сарайский губернатор отгрохал себе анонимно особняк, чтобы отдохнуть, когда ему надоест быть губернатором. И у самого Лазарева, отставного большого чиновника, здесь неплохой домишко в три этажа. И он тут председатель кооператива, каковым официально является «Поле чудес». Живи да радуйся! Но такой характер у Лазарева: не умеет он радоваться и во всем видит подвох. Кажется ему, что строители плохо работают. Что погода могла быть лучше. И что вообще кооператив надо было не на этом берегу строить, а на противоположном. Появление милиционера он воспринял почему-то как оскорбление. Увидев, что Кравцов прохаживается у забора, решительно направился к нему. – Не понял! – издали, без приветствия, прокричал он. – В чем причина посещения со стороны местных органов? Это не ваша территория интересов, между прочим! Почему без спроса? Кравцов, рассматривавший землю, выпрямился и посмотрел на Лазарева как-то даже виновато. И веснушки у него возле носа совсем мальчишеские. Зеленый еще, хоть и старший лейтенант. Лазареву захотелось слегка приободрить его. – Ты бы хоть пришел сначала познакомиться! – сказал он покровительственно. – А то ходишь тут, вынюхиваешь! Нехорошо! – Да я просто посмотреть! – оправдался Кравцов. – Правильно за землей ухаживаете. Утром натоптано было, а теперь вот разровняли все... – А ты разве утром тут был? – Частично. – Как это – частично? – раздраженно спросил Лазарев. Кравцов не ответил, только слегка приоткрыл рот и немного выпучил глаза, словно сам удивился: что это я за глупость, в самом деле, сморозил? Не привык, должно быть, с большим начальством общаться, решил Лазарев. Робеет. |