Онлайн книга «Приключения майора Звягина»
|
– Хочешь предъявить своим родителям с утра эдакую рожу середь квартиры? – сварливо возразил он. Она кратко задумалась: – Ляжешь в моей комнате. А им я все расскажу. – Что, интересно? – Ну, в общем, ты меня все-таки спас… – проговорила она, вслушиваясь в смысл собственных слов: а ведь правда!.. Он встал, покачнулся, осторожно потрогал голову и сел обратно. – Действительно, что-то мне… – признал слабым голосом. А Катя ничего не знает, мелькнуло у нее. И он, похоже, не собирается ей звонить. Да если бы Валин жених… что, жених?! Он – Катин жених? Чушь… Она подумала о Кате с насмешливым презрением: Ларик здесь, он спас ее, она за ним ухаживает, а прочие могут утереться. Она раздвинула, застелила диванчик в своей комнате. Ларик улегся и подумал, что обрек себя на пытку и заснуть не удастся. Выключатель щелкнул, во тьме прошуршал халатик, заскрипела кровать. Помолчав, тихо позвала: – Тебе не очень больно? – Нет, – шепотом отозвался он. Глядя в потолок, прислушивались к дыханию друг друга. – Спишь? – Нет. – Знаешь… ко мне заходила Катя. – Вот как. – Молчание. – Она мне все рассказала… Молчание. «Дура, зачем я все это говорю – сейчас…» – Она красивая. И – сильная. – Зачем ты это мне говоришь? Она повернулась к нему в темноте. Протяни руку – коснешься. – Ты действительно решил жениться? – Я не хочу говорить с тобой об этом. «Я не имею права, да? Ты прав. Она его за муки полюбила, а он ее – за состраданье к ним…» Ах, ночное течение мыслей и чувств. – Ты… ты ее любишь? Пауза. – Она добрая. И она меня понимает… – прошептал он. Часы в большой комнате пробили половину четвертого. А я, хотела спросить Валя. Быстро меняются твои чувства и забываются клятвы, хотела сказать она. Подожди. Не делай этого. Я не хочу, чтоб ты женился, хотела сказать она. – Пусть ты будешь счастлив, – сказала она. Протянула руку и кончиками пальцев погладила укрывший его плед. Только не сказать ей, что люблю ее, ее одну, одну в мире! Ларик ущипнул себя, собрался – быстрым движением погладил ее руку, шевельнулся уже для пожатия: – Спокойной ночи. – Спокойной ночи… – она отвернулась, закрыла глаза, задышала тихо и ровно. Долго притворялись спящими. Почувствовав, что сейчас вправду заснет, Ларик шевельнулся, тихонько простонал как бы сквозь сон. – Что с тобой? Тебе плохо? – тут же отреагировала она. – Жарко… Подташнивает что-то… Вскочила, зажгла ночник, положила руку ему на лоб. Сделала неумелую попытку нащупать пульс: – У тебя температура. И сердце частит… – Ерунда… пройдет.., Рецепт: щепоть толченого графита от карандашного грифеля и две таблетки эфедрина – принять за два часа до нужного момента. Нехитрый симулянтский прием, отлично известный бывалым армейским врачам. Градусник победно сигнализировал: тридцать восемь и две. – Я вызову врача! – Ага, и не забудь священника и гробовщика. – Ты все шутишь! А если заражение крови? – Дам ею досыта напиться врагам. – Надо же что-то делать. – Не шуметь. Приволокла дочка на ночь хулигана в синяках – во радость родителям. – Не строй из меня тургеневскую барышню! – Холодного чаю не найдется? С лимоном. И аспирина. Все. Она поила его, поддерживая под затылок. «Если ранили друга, перевяжет подруга». Детская романтика всегда жива в глуби душ. Ларик откинулся на подушке и благодарно поцеловал ей кончики пальцев, тут же отпустив. «Так равнодушен, что ему ничего не стоит? или?..» Она поправила ему плед. – Глаза слипаются, – сказал он. – Ох, хорошо… И мгновенно заснул. Ресурс его нервов на сегодня был исчерпан. Она слушала его посапывание со смесью умиления и обиды. «Мальчик был сегодня молодцом, – сказала себе. – Он заслужил отдых». И тут же уснула сама. Утром пришлось вполголоса объяснять ситуацию родителям. Осмотр героя в приоткрытую дверь настроил старшее поколение на крепкие вздохи… Ларик тщательно спал, довольный тем, что она сама захотела выкручиваться – и выкручивается. В этой несколько пикантной истории она выступала на его стороне – отчасти против собственных родителей! – крайне отрадно. Родителей (м-да…) даже благородная роль ночного гостя мало утешала. Драки, спанье в одной комнате… – Что же, после всего бросить его валяться на улице в мороз? – Почему на улице? Он же живет где-то? – А если бы он не доехал? – Вообще следовало поехать в травмопункт. Рассказ о геройстве был воспринят как поножовщина: – Еще нам только этого не хватало… Они были, естественно, обеспокоены происшедшим, и дочери высказали раздражение и недовольство: такова психология. Родители редко понимают, что противоречить детям в том, что дети считают истинным и справедливым – означает лишь подталкивать их поступать по-своему, отчасти уже из протеста. Упрямство – защитная реакция организма против попыток деформации. Поэтому Валя, когда осталась с Лариком вдвоем, выказала ему подчеркнутое внимание и доброту. Эту азбуку Звягин знал ясно. «Совсем не плохо, если ее родители тебя ненавидят: чем больше препятствий на ее пути, тем сильнее она захочет их преодолеть». Валя объехала четыре аптеки, пока нашла свинцовые примочки. Ларика нашла в ванной: сильным контрастным душем он массировал страшноватое лицо: привычный способ городских драчунов. Они завтракали и смеялись над приключением. Приятно было кормить завтраком мужчину, который может тебя защитить. Невольно она сравнивала его с Игорем… не все там еще, оказывается, отболело, но вектор этой боли, как стрелка компаса, передвигался на Ларика. Возникла новая близость – нетягостная, свойская; хорошая. – Поеду на работу. Бригадир нормальный – поймет. – Подожди, я тоже. На две пары еще успею. Она пропустила первые две пары – из-за него; он промолчал. – И не постесняешься ехать рядом с такой хулиганской рожей? – подначил ее. – Сейчас я тебя подгримирую, – притащила свою косметику. – Сиди спокойно! |