Книга Сомнамбулист, страница 23 – Джонатан Барнс

— И что случилось?

— Город одолел его. Он отказался подчиняться, оставался своенравным, беспорядочно воспроизводящимся существом, обителью греха. Я так ему, Кристоферу, и сказал. Когда он шел по выгоревшим руинам собора Святого Павла, то споткнулся о камень, оказавшийся могильной плитой. А поднявшись и отряхнувшись, он увидел надпись на латыни: «Resurgam» — «Я восстану».

— Вы пытаетесь что-то объяснить мне?

— Стараюсь изо всех сил. Но есть предел тому, что я могу рассказать.

— Вы всегда так загадочны? Крибб осклабился.

— Монумент имеет высоту двести два фута. По совпадению, памятник Нельсону на Трафальгар-сквер ровно такой же высоты.

— Это имеет значение?

— Тайная геометрия, мистер Мун. Город полон ею. Появился гид и педантично оповестил их, что Монумент закрывается и они должны немедленно сойти вниз.

— Куда теперь? — спросил Мун, едва они вышли.

— Думаю, пойдем пить чай с булочками.

Несмотря на сомнительную репутацию и неблаговидную внешность, в Томасе Криббе присутствовало нечто притягательное, почти магнетическое. Во всяком случае, так утверждал мистер Мун — сам я никогда Крибба не видел. Но все же, попивая чай с булочками в Чипсайдской кофейне, Эдвард вдруг ощутил, что стал теплее относиться к уродцу. Иллюзионист постоянно подшучивал над обильными знаниями собеседника в области истории Лондона и пытался вытянуть из него обещанные секреты, однако Крибб отказывался говорить о Человеке-Мухе и убийствах Хонимена и Данбара. За второй чашкой «Эрл Грея» мистер Мун решился-таки задать вопрос, который ему трудно было сформулировать так, чтобы это не выглядело глупо. Однако сейчас он предпочел проявить искренность.

— Почему вы всем говорите, будто путешествуете во времени?

Крибб поиграл в чашке ложечкой.

— Я ничего такого не говорю. Я просто признаю, что жил в будущем.

— Я вам не верю.

— Во что вам верить, это ваше дело. Но вот что я вам скажу: через девять лет король [19] умрет. Через тринадцать лет мы вступим в войну, а через двадцать лет еще в одну. В тысяча девятьсот пятьдесят втором году сотни лондонцев умрут от ядовитого тумана [20] . Через десять лет силуэт города необратимо изменится — поднимутся небоскребы. А через сто лет огромные и страшные храмы будут построены на том месте, где ныне процветают доки и судостроительные верфи.

Мистер Мун уставился на него, искренне восхищенный подобным нахальством.

— Но как вы можете утверждать, что все это знаете?

— Я пережил это.

Эдвард неуверенно рассмеялся.

— Говорить вы умеете. В этом вам не откажешь. Прежде чем Крибб успел ответить, возле их столика возник нежеланный гость, оповестивший о своем появлении вежливым кашлем.

— Джентльмены...— Он кивнул в знак приветствия. Мистер Мун даже не посмотрел в его сторону.

— Скимпол,— спокойно констатировал Крибб.

— Мы разве знакомы? — нервно произнес альбинос.

— Вы все равно не вспомните меня,— ушел от ответа уродец.

— Нет,— уставился на него Скимпол.— Нет, я вас не знаю. Вот моя визитка.

Крибб с видимым отвращением повертел в руках протянутый ему пустой картонный четырехугольник.

Скимпол взглянул на них поверх пенсне, и на его губах возникла слабенькая улыбка, безошибочно свидетельствующая о его неискренности.

— Мне жаль прерывать вас, но я настаиваю на короткой беседе.

— Вы что, следили за мной? — гневно сдвинул брови мистер Мун.

— Благодарю за экскурсию. Очень поучительно.

— Да пожалуйста. — Крибб разглядывал его с откровенным любопытством.

— Чего вы хотите? — рявкнул Эдвард.

— Того, о чем прошу вас уже несколько недель. Помощи. Не больше и не меньше. Даю слово, вы получите солидное вознаграждение.

— Вы уже получили ответ.— Иллюзионист едва сдерживался от ярости.

— Прошу вас,— взмолился Скимпол.— Городу грозит опасность!

— Это вы так говорите.

— Я думал, после Клэпхема вам не терпится восстановить репутацию. Не вынуждайте меня прибегнуть к крайним мерам.

— Никогда,— выпалил мистер Мун, ощетинившись после угрозы, прозвучавшей из уст альбиноса.

Скимпол мелодраматично вздохнул.

— Тогда, боюсь, вы не оставляете мне выбора. Мы еще встретимся.

Отвесив вежливый поклон, он выскользнул из кофейни.

— Неприятный тип,— задумчиво жуя булочку, заметил Крибб.— Как я понимаю, друзьями вас не назовешь.

Мистер Мун покачал головой.

— Скимпол играет на человеческой слабости,— резко произнес он.— Этот тип питается мелочной завистью и пороками. Поверите ли, но за ним вся сила страны и короля. Он работает на государственный департамент. И департамент этот, как ни смешно, зовется Директорат.

— Между вами что-то было?

— До того, как я познакомился с Сомнамбулистом,— мрачно ответил Эдвард.

— До того? — Крибб выглядел несколько удивленным.— На вас посмотришь, так вы словно всю жизнь вместе.

— Когда-то... Много лет назад у меня был напарник.— Иллюзионист помолчал.— Молодой человек. Он обладал аналитическими способностями даже большими, нежели мои. Он легко мог превзойти меня в будущем. Если бы мир оказался более гуманен, чем есть. Он был красив. Потрясающе красив.

Крибб вежливо отпил кофе, ошарашенный неожиданным выплеском эмоций.

— Не стану вдаваться в подробности, но Скимпол нашел его ахиллесову пяту. Нелепая случайность, крохотная неосторожность, минутная слабость, и все. Директорат просто затравил его, а затем, прибегнув к шантажу, заставил работать на себя. Бедный мальчик повиновался приказам альбиноса, только чтобы не допустить скандала. И ради собственного блага, и ради меня.— Мистер Мун печально закрыл глаза.— В конце концов за свое самопожертвование он заплатил всем, что имел. Работая на Директорат, он был...— Иллюзионист издал смущенный кашель.— Для меня он был потерян. Теперь, надеюсь, вы понимаете, почему я никогда не соглашусь работать на Скимпола, почему я едва удерживаюсь от того, чтобы пристрелить его на месте.

— Меня беспокоит то, что он подразумевает... под крайними мерами.

Эдвард пожал плечами.

— Я сумею о себе позаботиться.

— Сомнамбулист не говорил вам обо мне?

— Нет. А что? Должен был?