Книга Олимпиец, страница 50 – Роман Буревой

– У нас есть друзья среди колонистов? – спросил Марк, вертя в руках пустой стаканчик из-под пойла.

– Я тут со многими познакомился, – похвастался Сулла. – Развил с утра бурную деятельность… кидался к каждому встречному и напоминал, что я – их бывший патрон и готов немедленно возобновить свою деятельность, то есть выслушать жалобы и просьбы бывших клиентов и принять меры и всех их спасти и осчастливить. Или, в крайнем случае, обеспечить богатые похороны.

– Они потекли к тебе толпой? – не поверил Корвин.

– Нет, конечно. Но с парочкой удалось поговорить. Помните Хантора? Льстец иногда закладывает хозяина из подобострастия – старая истина. Вот Хантор и сообщил мне, что моих милостей ему не нужно – он и так счастлив, староста Краб достает все необходимое – инструменты и лекарства, деликатесы и витамины, запчасти – в общем, все, в чем нуждается поселок. Оказывается, они тут благоденствуют.

– Откуда Краб все это берет? У него есть волшебная палочка? – поинтересовался Корвин.

– Откуда – Хантор не сообщил. Но берет. Вообще, они тут странно живут – ни камер слежения, ни управляющих голограмм, только механические замки и металлические ключи от дверей. Сигнализация самая примитивная.

– Я в этом убедился, – поддакнул Корвин. – Хронобомба отбросила их в прошлое в самом прямом смысле слова.

– Тут недалеко имеется база пиратов, – сказал Павел. – Наверняка Краб обменивает титан на часть добычи пиратов. Эта планета богата титаном.

– Значит, у колонистов сохранилась парочка заводов-автоматов, – подал голос Сулла. – Вряд ли пираты просто берут готовую руду.

– Тогда возникает вопрос, почему пираты попросту не захватили планету? – спросил Корвин.

– На планете люди мрут как мухи. Пираты не идиоты.

– Я имею в виду – до взрыва.

– Наверняка у них есть более удобное место для своей Тортуги, – продолжал разглагольствовать Сулла. – Здесь у них производственная база.

– Вы что-нибудь обнаружили? – спросил нер, пристально глядя на Корвина.

– Пока ничего, – сказал почти правду префект по особо важным делам. Потом повернулся к своему помощнику: – Сулла, сделай вид, что тебе сплохело после этой еды, и отправляйся в госпиталь.

– Лечиться?!

– Нет! Знакомиться с эскулапом и его подопечными.

* * *

Где находится госпиталь, Сулле указал все тот же Хантор. Он лично привел бывшего патрона в непригодный для занятий спортивный зал, где оборудовали что-то среднее между госпиталем и домом престарелых. Здесь, на паркете бывшей баскетбольной площадки, стояли кровати вплотную одна к другой. Под одинаковыми серыми одеялами лежали неподвижно тела. Старики? Или просто больные?

– Староста о нас заботится, – блеял над ухом Хантор. – У нас отличная больница. А что с вами приключилось, можно узнать?

– Да так, ерунда… Я снял перчатку, когда был снаружи… и вот теперь на руке… – Сулла вынул из кармана руку, на коже рдела безобразная язва, которую он довольно ловко изобразил с помощью герметика и мерзкой каши из местной столовки.

Хантор ничего не сказал в ответ. Он попросту исчез. Испарился.

Сулла прошелся вдоль коек и остановился, раздумывая, говорит ли ему этот больничный спортивный зал о чем-нибудь, кроме того, что колония находится в упадке и доживает последние дни.

Человек на крайней койке зашевелился и попытался сесть.

Это был мужчина, еще нестарый, но его череп напрочь лишился волос (отсутствовали даже брови и ресницы), желтоватую кожу густо обсыпало старческой гречкой, на левом виске багровела язва, расползаясь безобразной кляксой от темени к уху и скуле. Серая туника висела на его плечах мешком – мужчина был страшно худ.

– Я вас прежде не видел, – сказал мужчина и закашлялся.

– Луций Сулла, – представился патриций, – прилетел с Лация, чтобы вам помочь.

– Значит, все-таки корабль пришел, – мужчина изобразил что-то вроде улыбки.

Остальные больные лежали не шевелясь, как будто уже неживые, никого из медперсонала не было видно. Сулла уселся на край кровати, но не слишком близко к больному.

– Как тебя зовут, приятель? – спросил он фамильярно.

– Тит… Просто Тит… – Больной подался вперед, опираясь одной рукой о плоскую серую, всю в пятнах, подушку. – Послушайте, заберите нас отсюда!

– Хотите эвакуироваться?

Тит кивнул:

– Я еще могу спастись. Они – нет, – кивок в сторону соседних коек. – Но у меня есть шанс.

– У вас эпидемия? – Сулла нахмурился.

Сам Сулла тщательно проверил атмосферу купола и тоже ничего опасного внутри не нашел.

– Это незаразно, – Тит попытался улыбнуться, и Сулла увидел розовые десны младенца – во рту больного не осталось ни одного зуба. – Последствия взрыва.

– Что за взрыв? Никто ничего сказать не может…

– Я могу, – перебил Тит. – Но обещайте, что заберете меня отсюда.

Сулла огляделся.

Тит заметил его жест, усмехнулся:

– Не бойтесь, нас не могут подслушать. Староста сюда редко заглядывает.

– Я непременно помогу, приятель. Слово патриция. – Сулла не стал уточнять, что редко держит слово. – Но я должен быть уверен, что ваша болезнь незаразна. Я не могу везти больных на Лаций.

«Если он к тому времени будет еще существовать», – мысленно добавил помощник Корвина, выдавая своей лжи индульгенцию. К счастью, до сих пор не изобрели жучков, которые слышат мысли.

– Говорю вам: это последствия взрыва. И это незаразно. Просто нужно пройти санобработку.

– Только слова. А мне нужны факты. Проверенные.

– Я – медик… – пробормотал больной. – Но сам исцелиться не могу. Был взрыв… нет, не взрыв. А просто скачок на сто или двести лет. Все, что могло портиться от времени, мгновенно разрушилось. Живое умерло и сгнило, металл пошел трещинами, как будто проработал много-много лет, пластик скукожился… уцелел лишь титан. Наша планета богата титаном.

«Да, так могла бы выглядеть хроноаномалия, – подумал Сулла, – мгновенный скачок на сто или двести лет. Но ученые давно доказали, что ничего подобного существовать не может. Или может?»

– А прочнейшие стекла корпусов? Уж им-то время без разницы.

– Состарились сталь и пластик оконных рам.

– А люди?

– Многие заболели. Я вам сказал, что все люди во Втором поселке погибли?

– Нет. – Сулла не стал уточнять, что и так это знает.

– Так вот, все погибли. Мгновенно. А потом и у нас в поселке люди стали стареть. Все по-разному. Кого взрыв застал на дороге подле Второго поселка, умерли в тот же день. Те кто был дальше – протянули от несколько дней до месяца. За месяц их тела состарились на пятьдесят лет. В ячейках, что были обращены окнами ко Второму поселку, люди сначала ничего не заметили. Но потом они стали быстро уставать, их лица избороздили морщины. Я сделал анализ на биологический возраст клеток. Молодые превратились в стариков. Старики стали умирать. Понятие «взрыв» в данном случае, конечно, условное. Взбесилось время.