Книга Музыка под занавес, страница 87 – Иэн Рэнкин

— Вы же понимаете — это зависит от материала, размера, затраченного времени… — начал Блэкмен.

— Приблизительно, — сказал Ребус.

— Я бы сказал, где-то между тридцатью и пятьюдесятью…

— Тысячами фунтов? — Он дождался утвердительного кивка и задал следующий вопрос: — А сколько зарабатывает мистер Денхольм в год?

Блэкмен нахмурился:

— Как я уже сказал, покупатели выстраиваются в очередь, чтобы приобрести работы, которых еще нет в природе. Вы понимаете?

— Понимаю. — Ребус усмехнулся. — А что именно приобрел Сергей Андропов?

— О, у мистера Андропова превосходный вкус. В свое время мне удалось достать ранний образец творчества Родди — картину маслом, которую он написал, предположительно, вскоре после того, как окончил художественную школу в Глазго. Вот она… — Галерейщик взял со стола и показал Ребусу репродукцию размером с почтовую открытку. — Она называется «Безнадежность».

Ребус взглянул. На его взгляд, подобную абракадабру мог нарисовать и четырехлетний ребенок. Похоже, случай действительно был, гм-м… безнадежным.

— Из всех картин, которые Родди написал до своего увлечения видеоинсталляциями, эта оказалась самой дорогой, — добавил галерейщик.

— И сколько вы за нее получили, мистер Блэкмен?

— Только свой обычный процент, инспектор. А сейчас прошу меня извинить…

Но Ребус еще не закончил.

— Приятно было узнать, что налоги, которые я плачу, в конце концов оказываются у вас в кармане.

— Если вы имеете в виду мои комиссионные за работу, которую Родди выполнил для парламента, — парировал галерейщик, — то можете не беспокоиться: все издержки взял на себя Первый шотландский банк.

— То есть за все парламентские художества Родди Денхольма расплачивается ПШБ?

Теренс Блэкмен быстро кивнул.

— Прошу прощения, инспектор, но мне действительно пора!..

— Довольно щедро с их стороны, — пробормотал Ребус, не слушая его.

— Первый шотландский банк — один из крупнейших покровителей искусства в нашей стране.

Теперь уже Ребус кивнул.

— Еще пара вопросов, мистер Блэкмен, если позволите. Как бы вы объяснили столь пристальный интерес мистера Андропова к современному шотландскому искусству?

— Я же говорил, у него отменный вкус. Думаю, оно ему просто нравится.

— И то же самое вы можете сказать об остальных русских миллионерах и миллиардерах?

— Некоторые, безусловно, считают искусство выгодным помещением капитала, другие покупают картины просто для удовольствия…

— А третьи, — добавил Ребус, — для того, чтобы окружающие видели, насколько они богаты.

Мистер Блэкмен тонко улыбнулся.

— Я допускаю, что в некоторых случаях элемент тщеславия играет не последнюю роль.

— То есть негласное соревнование, у кого больше яхта, у кого особняк в Лондоне, у кого очередная жена увешана бриллиантами, что твоя новогодняя елка, продолжается и в сфере искусства?

— Полагаю, вы правы.

— Но это не объясняет интереса Андропова к Шотландии, — сказал Ребус.

Блэкмен слегка пожал плечами и взмахом руки пригласил инспектора вернуться в выставочный зал.

— Я думаю, что симпатия к шотландцам и Шотландии заложена у русских в подсознании, — сказал он. — К примеру, многие из них обожают Роберта Бернса, который, как они считают, воспевал идеалы социалистического общества. Один из лидеров мирового коммунизма — Ленин, кажется, — писал: если в Европе когда-нибудь и произойдет социалистическая революция, то начнется она, скорее всего, в Шотландии.

— Но ведь со времен Ленина многое изменилось, — удивился Ребус. — Да и Андропов вовсе не коммунист, а самый что ни на есть капиталист.

— Вы забываете о подсознании, инспектор, — повторил Блэкмен. — Возможно, в глубине души русские все еще считают, что революция возможна…

Он загадочно улыбнулся, и Ребус невольно подумал, что мистер Блэкмен, вероятно, когда-то был членом коммунистической партии.

Впрочем, почему бы нет? Ребус сам рос в Файфе — шахтерском районе, где рабочий класс составлял большинство населения. Именно кандидат от Файфшира стал первым (и, кажется, последним) в истории страны парламентарием-коммунистом. Уже на его памяти — в 50-х и 60-х годах — представители коммунистической партии занимали важные посты в городских советах и даже в совете графства. Всеобщую стачку 1926 года Ребус не помнил — он тогда еще не родился, но в свое время тетка много рассказывала ему о том, как воздвигались баррикады и как целые города и поселки вводили самоуправление, отказываясь подчиняться требованиям центральных властей.

Этакое Народное королевство Файфа и окрестностей…

Ребус спрятал улыбку.

— Под революцией вы подразумеваете независимость? — спросил он Блэкмена.

— Боюсь, нынешним этот кусок не по зубам…

Зазвонил мобильник Блэкмена, и он, достав аппарат из кармана, отошел на несколько шагов в сторону. Одновременно он слегка махнул Ребусу рукой, показывая, что больше не может с ним разговаривать.

— Что ж, спасибо за сотрудничество, — пробормотал Ребус, направляясь к выходу.

Оказавшись на улице, он сразу набрал номер Родди Денхольма, но трубку долго никто не брал, потом включился автоответчик, предложивший ему оставить сообщение. Ребус так и поступил, потом набрал другой номер. Шивон ответила практически сразу.

— Что поделываешь? Наслаждаешься отдыхом? — с ходу поинтересовалась она.

— Кто бы говорил, — парировал Ребус. — Я же слышу, где-то рядом с тобой работает кофеварка-эспрессо.

— Я просто не смогла оставаться в участке. Корбин вызвал на подмогу Дерека Старра.

— Мы же знали, что так будет.

— Знали, — согласилась Шивон. — Вот почему я решила еще раз побеседовать с нашей Зиверайт. Нэнси призналась, что в тот вечер, когда убили Федорова, она отправилась к Солу за дозой, но его не оказалось дома: как нам известно, у парня возникли проблемы в другом месте. А пока Нэнси его ждала, она услышала, как подъехала машина, из нее вышел какой-то человек и добил Федорова ударом по голове.

— Значит, на него напали дважды?

— Похоже на то.

— Один и тот же человек?

— Этого я не знаю. Но мне начинает казаться, что целью второго нападения вполне мог быть и Сол.

— Это не исключено, но…

— Ты так не думаешь?

— Где Нэнси? Рядом с тобой?

— Пошла пописать.

— А как тебе такая версия: на Федорова напали на автостоянке, как мы знаем. Каким-то образом ему удается вырваться, он выбегает на улицу и даже успевает преодолеть несколько десятков ярдов, но убийца садится в машину, догоняет его и приканчивает.