Книга Чародей, страница 84. Автор книги Джин Вулф

— Подождите. Я соберусь в два счета.

— Ты не идешь. Лорд Тиази и лорд Бил сказали: сэр Свон и я. И больше никто.

— Хотите, я покажу вам, как носить большой нож хозяина?

— Да тебе-то откуда знать? — Тауг поставил огромный кинжал стоймя на пол, прислонив к кровати.

— Просто я смышленая. Смотрите.

Прежде чем он успел остановить Этелу, она вытащила из ножен его собственный кинжал и нырнула под одно из громадных кресел.

— Что ты там делаешь? Не режь там ничего!

— Уже отрезала. Он страшно острый.

— Знаю, сам точил. Поосторожнее с ним.

— Похоже, кожа не новая. Она довольно мягкая. — Этела вылезла из-под кресла, размахивая зажатой в руке узкой полоской толстой кожи. — Теперь сядьте на пол, чтобы я могла все сделать.

— Что — сделать?

— Прикрепить ваш меч. Вы увидите. Садитесь же!

Тауг неохотно подчинился.

— У меня мало времени. Сэр Свон, вероятно, уже ждет меня.

— Мы больше времени потратили на разговоры.

Стоящая у него за спиной Этела потянула за пряжку на наплечном ремне.

— Видите, эта штуковина у вас для того, чтобы делать лямку длиннее или короче, а у меча вот здесь кольцо, за которое хозяин привязывал его к поясу. Вы перерезали ремешок, помните?

— Конечно, — сказал Тауг.

— Так вот, под сиденьем у этих кресел натянуты широкие ремни, которые держат подушки. Я отрезала полосу от одного и теперь привязываю меч к пряжке.

— Ты умеешь завязывать крепкие узлы, Этела?

— Я умею вязать крючком!

Пыхтя от напряжения, она затянула узел.

— Теперь вставайте.

Он встал, и маленькие ручки произвели окончательную подгонку.

— Видите? Он висит у вас на спине немного наискось, чтобы рукоятка находилась не за головой, а над плечом. Возьмитесь за нее.

Тауг нашарил длинную костяную рукоятку, которую он собирался обточить, и потянул меч вверх вместе с ножнами, мгновение спустя соскользнувшими с клинка и повисшими у него на спине.

— Он тяжеленный, правда?

Получасом позже, когда они со Своном заканчивали седлать лошадей, Тауг вспомнил вопрос Этелы и свой ответ, далекий от правды.

— Сэр Свон?

Свои, затягивавший подпругу, на мгновение отвлекся:

— Что?

— Я хотел спросить, сколько времени вам потребовалось, чтобы привыкнуть носить кольчугу.

— Я и не привык.

Свон вскочил в седло с такой легкостью, словно кольчуга, шлем и меч не весили ровным счетом ничего.

— Не привыкли?

— Пока — нет. Я постоянно чувствую тяжесть кольчуги и всегда испытываю облегчение, когда ее снимаю. Спроси у сэра Гарваона. — Свон немного помолчал. — Но я и надеваю ее с радостью. Ты боишься, что не заберешься на коня со своим боевым мечом? Приторочь его к луке седла, рядом со щитом. Многие так делают.

Тауг уже поставил левую ногу в стремя; крепко взявшись за луку седла, он вскочил на коня со всем своим оружием.

— Не такая страшная тяжесть, как ты предполагал, верно?

Тауг кивнул.

Свон причмокнул губами и отпустил поводья. Мунрайз легкой рысью выбежал в пустынный двор, горя желанием поскорее покинуть темную конюшню.

— Ты знаешь, что гораздо тяжелее?

Тауг поспешил следом.

— Ваш шлем?

— Нет. Вот этот кошель. — Свон потряс кошель, висевший у него на поясе, и прислушался к мелодичному звону монет. — Если потеряю шлем или щит, я смогу обойтись и без них. Но потеряй я это, кто станет доверять мне?

— Я.

Свон рассмеялся:

— Хороший ответ. Честно говоря, мне мало кто доверяет сейчас. — Несколько минут Свон ехал в молчании. — Скоро прибудет герцог Мардер. Сэр Эйбел так сказал.

— Я его не знаю.

— А я знаю, и он считает, что знает меня. Он был моим сеньором, но никогда не доверял мне.

Бок о бок они проехали через ворота Утгарда и проскакали по гулкому мосту, которым Тауг проходил пешком прошлой ночью и возвращался обратно с боевым мечом на плече и Этелой, бегущей вприпрыжку за ним по пятам.

— Лишь нося кольчугу и меч, мы становимся сильными, — сказал Свон, — и лишь стоически вынося невзгоды, становимся смелыми. Другого способа нет.

— Мне нужно поговорить с тобой, Мани.

Мани кивнул и запрыгнул мне на руки.

— Я хотел бы занять свое место в вашей переметной суме. Вы окажете мне такую любезность?

— Конечно. — В подтверждение своих слов я посадил Мани в суму.

— Теперь говорите, дорогой хозяин. Или вы хотите, чтобы говорил я?

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне про зал Утраченной Любви. Ты упоминал о нем. Расскажи все, что знаешь.

— Я туда не заходил. — Мани помолчал, с отсутствующим выражением изумрудных глаз. — Кажется, я говорил.

— Расскажи все, что ты о нем слышал.

— Вероятно, Ульфа знает больше, — медленно протянул Мани. — И Поук тоже. Они пробыли в Утгарде дольше меня.

Гильф тихонько заворчал, почти зарычал.

— Их здесь нет, — сказал я. — А ты здесь. Откуда ты узнал все, что тебе о нем известно?

— Изначально? От Халд. Ангриды не способны любить. Полагаю, это ни для кого не новость. В этом состоит основная разница между ними и вами. И вы, и они большие. Ангриды побольше, конечно, но и вы, и они большие и шумные. Вы мало думаете — и одни, и другие. И умеете говорить. Что хорошо, надо признать.

— Расскажи мне про зал.

Погонщики навьючивали кладью последних мулов. Мардер и Воддет уже сидели в седле, а Анс помогал Идн взобраться на коня, подставив ладони подобием ступеньки ей под ногу.

— В мире должно быть место для потерянной любви. — Мани говорил медленнее обычного, обращаясь столько же к себе самому, сколько ко мне. — Люди ведут себя так, словно потерянные вещи бесследно исчезают. Мы, коты, не такие. В прошлом у меня был дом, который я любил, крохотный домик в лесу, где привольно живется полевым мышам и кроликам. Я ушел оттуда — по приказу своей хозяйки — и теперь редко вспоминаю о нем. Но он по-прежнему стоит там.

Гильф поднял взгляд, явно ожидая от меня реплики, но я молчал.

— Он никуда не делся, — продолжал Мани, — если только не сгорел. Это я ушел.

— Я не вполне понимаю, к чему ты клонишь.

— Я похож на любовь, — пояснил Мани. — В каждом коте много любви. Не все в это верят, но это правда. Зависимость и раболепие — не любовь.