Онлайн книга «Зловещее проклятие»
|
– Не могу ни читать, ни смотреть телевизор – глаза болят, – пожаловалась Алифанова майору, усаживая его в кресло рядом с пианино. – Сколько?… – кивнул он на градусник, лежащий на столе возле лекарств. – С утра было тридцать восемь и пять… Алифанова говорила очень тихо. – Ангина… Она показала на горло. – Никогда раньше не было… – Извините, я, похоже, некстати. Хотел кое-что спросить, да, видно, придется в другой раз. – Сидите, сидите, – остановила его актриса. – Если, конечно, не боитесь заболеть. – Это было бы неплохо… – мечтательно сказал Дубравин. – Простите – не поняла… Алифанова смотрела на майора с удивлением. – А, это я о своем… – отмахнулся Дубравин. Актриса несколько натянуто улыбнулась. В ее глазах по-прежнему таился вопрос. Так у нас откровенный разговор не получится, подумал майор. Ему недомолвки не нужны, а так получилось, что он сам задал тон беседы. Дубравин мысленно посетовал на свою несдержанность – какой бес дернул его за язык!? У каждого свои проблемы, иногда мало понятные окружающим. Придется теперь выкручиваться. Обречено вздохнув, майор объяснил: – Если честно, устал я, Ирина Викторовна. Чертовски устал. Посидеть бы недельку дома, поваляться в кровати… Чай с малиной в постель, хорошая книга, на худой конец телевизор – что еще нужно нашему брату-оперативнику для полного счастья? – У вас так много работы? – Много – это не то слово. Чтобы все успеть и везде поспеть, нужно продлить сутки до сорока часов. Как минимум. – Понимаю… – сочувственно кивнула Алифанова. Ни хрена ты, девочка, не понимаешь! – раздраженно подумал Дубравин. Тебя бы в мою упряжь… Подумал, но сказал совсем другое, стараясь придать лицу доброе и мягкое выражение: – Ирина Викторовна, я хотел бы расспросить вас об Артуре Тихове. А то в первую нашу встречу – помните? – вы о нем упомянули вскользь и вовсе не в связи с Ольховской, все же имевшей к нему некоторое отношение. Не говоря уже о Новосад. – Да… При упоминании имени погибшей подруги Алифанова низко склонила голову и украдкой смахнула слезу. – Что вас интересует? – спросила она, стараясь быть спокойной. – Все о Тихове. Все, что вам известно. В частности, о его отношении к Ольховской, а также о взаимоотношениях Ариадны Эрнестовны и Новосад. – Тогда я просто не хотела касаться этой темы… Да и сейчас мне как-то не по себе – все так сложно, запутано. Вправе ли я говорить об этом, не знаю… – Поверьте, спрашиваю вас отнюдь не из праздного любопытства. – Я вас понимаю… Видите ли, из-за Артура между Адой и Валей всегда была какая-то натянутость. Подружки близкие, закадычные – и все же… Мне почему-то кажется, что Ада до сих пор неравнодушна к Артуру, хотя, выйдя замуж за Владислава, она стала относиться к Тихову внешне довольно прохладно. – Что не помешало Ольховской после развода с мужем встречаться с Тиховым… ну, скажем, в интимной обстановке… – Вы об этом знали… или догадались? – удивилась Алифанова. – Вот уж меньше всего я похож на ясновидца, – улыбнувшись, уклонился от прямого ответа Дубравин. – Да, они встречались… Алифанова выглядела смущенной. Видимо, тема разговора была ей неприятна. Но все-таки она продолжила: – Однажды мне понадобилось что-то взять у Ады, и когда я приехала без предупреждения к ней домой, то встретила у двери ее квартиры Артура – он уже уходил. Они смутились, Ада даже стала немного раздражена, но потом все как-то забылось, а я ни о чем не спрашивала – это их личное дело. Вале об этом я тоже не сказала. Зачем?… – А вы не припомните, когда это было? – Почему же… Алифанова назвала число и месяц. – Скажите, а как вам Артур? – Нравится или нет? Нравится. Очень. Если честно – только между нами, ладно? – я была в него влюблена. Еще в училище. Даже сейчас к нему неравнодушна. – Немудрено, парень он видный… Дубравин мельком посмотрел на свои часы. – Хотите, я покажу вам альбом, где вся наша училищная группа? – подхватилась Алифанова, заметив взгляд майора. Видно, ей очень не хотелось так быстро отпускать Дубравина. – Покажите… Времени было в обрез, но майору почему-то захотелось сделать хоть что-нибудь приятное для этой девушки. – Вот, смотрите… – листала альбом Алифанова. – Это я. Правда, смешная? Кнопка. Валя… Ариадна… Теперь, мне кажется, она стала еще красивее. Артур… – А здесь кто? Дубравин показал на большую фотографию, где на тисненном картоне в живописных позах расположились какие-то парни. – Ой! – прыснула в кулачок Алифанова. – И это спрашивает сыщик. Здесь все девушки нашей группы. Только загримированные под мужчин. Вот я… Это Валя с Адой. – Ну и ну… – покачал головой Дубравин. – Здорово. Невозможно узнать… От Алифановой майор отправился в театр. Он шел пешком, благо здание театра располагалось неподалеку. Ощущая удовлетворенность от встречи с Алифановой, Дубравин, вышагивая по уже очищенным от снега тротуарам, мучительно пытался отыскать в уголках памяти нечто очень важное, упущенное им в разговоре с актрисой, какой-то мимолетный всплеск, искру, которой так и не суждено было на этот раз зажечь воображение… Ольховская находилась в своей грим-уборной. Майор постучал. – Открыто! – бросила она, не оборачиваясь. Высунув кончик языка от усердия, актриса кроила большими портняжными ножницами белоснежную ткань, прошитую золоченой нитью. Увидев Дубравина, она немного смутилась и принялась торопливо собирать лоскуты ткани в картонную коробку. – Помешал? – спросил майор. – Нет, нет, что вы… Выпала свободная минута, вот я тут и мастерю. – Ариадна Эрнестовна, я много времени у вас не отниму. Минут десять, не более. – Пожалуйста. У меня есть еще где-то с полчаса. – Вот и отлично… – Дубравин немного помолчал, собираясь с мыслями, а затем, остро взглянув на актрису, сказал с укоризной: – А ведь вы, Ариадна Эрнестовна, к сожалению, не были со мной откровенны. – Не помню. Возможно. Что вы конкретно имеете в виду? |