Онлайн книга «Девочка и мертвецы»
— Перестань сейчас же! — Марик приподнял Катеньку, оттащил к креслу, усадил. Катенька упала в кресло, как тряпичная кукла, нелепо раскинула руки. Пустыми глазами уставилась мимо Марика: — Простите, дяденька… — Катя… — пробормотал испуганный Марик. Ткнул девочку пальцем в плечо. — Ты чего? Че случилось-то? Ты это… очнись… и не надо извиняться. Честное слово, блин, не надо! Катя закрыла глаза, будто уснула. Вздрогнула и слабым голосом попросила: — Простите, дяденька… Марик засуетился. Открыл шкаф, порылся в аптечке, но ничего кроме бинтов и йода не нашел. Бросился к двери: — Катя, погоди, я быстро! Он открыл дверь и чуть не закричал от страха, уткнувшись в выпирающий живот высокой темной фигуры, от которой пахло вином и специями. «Ионыч!» — мелькнуло в голове у Марика. Но это был дедушка. Выглядел он встревоженным. На поясе у деда висела кобура с пистолетом. — Деда… — прошептал Марик. — Деда, ты чего? Дед посмотрел в глубь комнаты. Марик проследил его взгляд, вспыхнул и умоляюще зашептал: — Деда, я ничего… ничего такого ей не сделал, вот те крест… и не собирался, ей-богу! Дед положил руку мальчику на плечо: — Успокойся, внук. Я знаю. Ты девочку обижать не станешь. — Я глупостей наговорил, и ей стало плохо. Тут моя вина, признаю. — Всё будет в порядке, — сказал дед ласково. — А чё ты с пистолетом, деда? — На всякий случай, — бросил старик Пяткин. Повернулся к девочке: — Катенька, ты как? — Спасибо, дедушка, мне уже лучше. Марик отрывисто выдохнул, резко обернулся. Катенька сидела в кресле, вытянувшись как струнка, бледная, но с живым блеском в глазах, с легким румянцем, быстро возвращающимся к впалым щекам. Дед подошел к Катеньке, погладил по голове. Девочка потянулась за сухой и теплой морщинистой рукой, словно котенок. Марику почудилось, что она мурлычет. — Сложно тебе пришлось, кроха, — ласково сказал дед. — Ну ничего: думаю, скоро всё образуется. Есть у меня знакомый инспектор по делам несовершеннолетних, честнейший человек, вот такой! — Он показал Катеньке большой палец. — Не какой-нибудь проходимец. Уж я за тебя похлопочу, будь уверена. — Деда, а где эти… — Марик уставился на пистолет. — Неужели ты их… — Не говори глупостей! — грубо приказал дед и чихнул. Достал платок, смачно высморкался и прогундосил: — Почтенный Ионыч с другом Федором пошли спать в комнату для гостей. Кажется, они немного перебрали вина. Марик скривился. — Как бы ни было, они наши гости, — сказал дед. — Так что будь добр, учись сдерживать эмоции. — Прости, деда, — прошептал Марик. — Девочка переночует с тобой в комнате, — сказал дед, кашляя в шарф. — Надеюсь на твое благоразумие. — Конечно, деда. — Запрись на ночь, — подумав, сказал дед. — И никому не открывай, кроме меня. Понял? Что бы ни стряслось, никому не открывай. В случае чего, свяжись с кем-нибудь по сети, пусть вызовут милицию. — Связи с сетью нет, деда. Буря. — Тогда будем уповать, что ночь пройдет гладко. — Ты считаешь, что они… — прошептал Марик, косясь на девочку. — Я ничего не считаю, — бросил дед, прижимая платок к покрасневшему носу. — Но с такими людьми надо держать ухо востро. — Он наклонился к Марику и сказал очень тихо, чтоб Катенька не услышала: — Ты сам видел, во что они превратили несчастного ребенка. Если до крайности дойдет, разрешаю воспользоваться пистолетом, который лежит у тебя в нижнем ящике стола. Но это только в самом крайнем случае. В самом, слышишь! Ради игры вздумаешь с огнестрелом побегать — вздую. Понял, внук? Марик кивнул: — Конечно, деда. Я не подведу. — Вот и умница. Дед перешагнул порог. Замер. Обернулся. — Спокойной ночи, ребята, — сказал ласково. — Дяденька! — Катенька подбежала к двери, остановилась, не зная, как выразить словами спутанные мысли. Помяла край футболки в кулаке и прошептала, пряча глаза: — Дядя Ионыч хороший. Заботится обо мне. — Она радостно вскинула голову. — А дядя Федя как-то купил мне альбом и акварельные краски, и я рисовала картинки, но дядя Ионыч увидел альбом и… — Катенька опустила голову и выдавила: — Дядя Ионыч хороший. — Конечно, кроха, — нежно сказал дед, погладил Катеньку по голове и вышел. Марик подошел к двери и закрыл на засов. Заныли половицы под дедовыми ногами. Потом дед ступил на лестницу. Марик и Катенька стояли и слушали, как Пяткин грузно спускается по скрипучим ступенькам и иногда сморкается в платок, и Марик подумал, что дедушка уже очень старый. Крепкий, но старый, и ему недолго осталось жить, и скоро Марик останется совсем один, если не считать осточертевших туров и старого пса Балыка — как он там, кстати? А как туры? Вдруг испуганное непогодой животное выкопается из земли и поднимет кого-нибудь из собратьев на рога? А если… Марик помотал головой, прогоняя скверные мысли, и преувеличенно бодро произнес: — Не волнуйся, всё будет хорошо! — Хорошо, дяденька. Марик взял засмущавшуюся Катеньку за руку и подвел к своей тахте: — Будешь спать здесь. А я — в кресле. — Но разве удобно спать сидя, дяденька? — Катенька вспомнила ночевку в вездеходе, и ее передернуло. — Кресло раскладывается. — Марик улыбнулся. — И волшебным образом превращается в кровать. Катенькины глаза засияли: — Правда, волшебным? Марик засмеялся: — Шучу я, дуреха! Катенька потупилась. — Видишь маленькую дверцу в углу, возле секретера? Там ватерклозет и раковина. На полке две зубные щетки, одна совсем новая, в пластике, не распакованная, можешь ее взять. А я почищу зубы старой. — Почистишь зубы? — Катенька виновато посмотрела на Марика. — Ты что, блин, зубы никогда не чистила? — спросил мальчишка. Он попытался пошутить: — Даже я, внук фермера, погонщик туров, чищу зубы каждый день… Катенька улыбнулась. Улыбнулась той самой улыбкой, которая совсем недавно обожгла Ионыча. Марика улыбка заставила покраснеть от стыда — он ощутил смутную вину перед девочкой. — Я никогда не чистила зубы, — произнесла Катенька. — Это несложно, — сказал Марик. — Я научу. — Ему пришло в голову, что если Катенька завтра-послезавтра уедет с Ионычем, это умение ей не пригодится. Марику стало тошно от такой мысли, и он кинулся в ватерклозет. Взял с полки щетку и зубную пасту. — Вот, смотри: выдавливаешь пасту на щетку посредством нажатия пальцами на край тюбика, а потом… — Он провел щеткой по зубам. — Вот так… туда-сюда… ну… понимаешь? |