Онлайн книга «Дело шокированных наследников»
|
– Да, сэр. – Вы один из носильщиков в аэропорту? – Да, сэр. – И зарабатываете на жизнь перевозкой багажа? – Да, сэр. – Семнадцатого числа этого месяца обвиняемая сама указала на свой чемодан? – Указала. Да, сэр. – Вы бы узнали чемодан, если бы опять увидели его? – Узнал бы. Да, сэр. Кезуэлл кивнул полицейскому, который вышел вперед с чемоданом. – Этот тот самый чемодан? – Да, сэр, тот самый. – Для опознания мне нужен чемодан с ярлыком «Пиплз экзибит А», – сказал Кезуэлл. – Так и было приказано, – подтвердил судья. – И обвиняемая сказала, что это ее чемодан? – Да, сэр. – Вы присутствовали, когда открывали чемодан? – Да, сэр. – Что было в чемодане, если что-либо было, кроме одежды? – Там было несколько пакетиков, завернутых в полиэтилен. – Сколько? Вы знаете? – Я их не считал. Но их было много. – Все, – заявил Кезуэлл. – Перекрестный допрос. – Обвиняемая опознала этот чемодан как свой? – Да, сэр. – Она отдала вам квитанцию? – Отдала. Да, сэр. – Вы сравнили номер на квитанции, что дала вам обвиняемая, с номером на бирке чемодана? – Да, сэр. – Сколько квитанций отдала вам обвиняемая? – Она отдала две. – Что стало со второй квитанцией? – Это была квитанция на сумочку, по ней я получил ее вторую вещь. – Она была открыта? – Да, сэр. – Теперь я обращаю ваше внимание на чемодан до того времени, как его открыли. Был какой-нибудь разговор с человеком, который назвался полицейским? – Да, сэр. Полицейский Джек Эндрюс показал этой молодой женщине свое удостоверение и спросил, ее ли это чемодан. – Что она ответила? – Сказала, что ее. – Как отреагировал Эндрюс? – Попросил разрешения открыть его. – Это весь разговор? – Ну, это суть разговора. – Я вас спрашиваю не о сути, – возразил Мейсон. – Я прошу рассказать о разговоре в целом. Не просил ли он подтвердить, что это ее чемодан, и если да, то описать его содержимое? – Да, сэр, все так и было. – А затем попросил ее открыть чемодан для того, чтобы он смог просмотреть вещи, лежащие в нем? – Да, сэр. – А что же сумочка? Он просил обвиняемую опознать ее тоже? – Он только спросил, ее ли эта вещь тоже. – И она сказала, что ее? – Да. – Что случилось потом? – Он открыл чемодан. – И все? – Ну и конечно, после этого они увели ее с собой. – Теперь прошу вас обратить внимание на фотографию из вечерней газеты за семнадцатое число, в частности на изображение обвиняемой и чемодан. – Возражаю. Это не относится к делу, неуместно, несущественно, неправомочно и совершенно не подходит для перекрестного допроса. – Это только предварительное слушание и ради выяснения res gestae, – объяснил Мейсон. – Протест отклонен. Я внимательно выслушаю все сведения, – объявил судья Алберт. – Находились ли вы рядом, когда фотограф делал снимок? – Да, сэр. – Вы видели фотографа? – Да, сэр. – Откуда он появился? – Он стоял за одной из колонн. – А когда открыли чемодан, вышел со своим фотоаппаратом? – Да, сэр. Он выскочил из-за колонны с фотоаппаратом наготове и – щелк, щелк, щелк – сделал три снимка. – И что потом? – Потом убежал. – С позволения суда, – вмешался Кезуэлл, – мы вынуждены исключить из протокола эти показания о фотографе. Это не только неправомочный перекрестный допрос, он еще и не относящийся к делу, несущественный, неуместный. Он не приносит никакой пользы. – Он приносит очень большую пользу, с позволения суда, – проговорил Мейсон. – Показывает, что обыск был не случайным. Это показывает, что полицейский продумал, как осуществить его, и обнаружил то, что хотел найти. Он подкупил знакомого газетчика, и, если суд прочтет статью в газете, ему станет ясно, что корреспондент постарался отплатить услугой за услугу, создав благоприятную рекламу полицейскому. Судья Алберт слегка улыбнулся. – Ваша честь, я протестую. Я выступаю против подобных заявлений, – заявил Кезуэлл. – Я просто привожу доводы, – заметил Мейсон. – Доводы для чего? – спросил Кезуэлл. – В пользу важности свидетельских показаний, – ответил Мейсон. – Я хочу разъяснить, что тот полицейский действовал по своего рода совету, в соответствии с какой-то информацией, которая ему была дана. Защита вносит предложение выяснить, что это была за информация и от кого полицейский ее получил. На лице Кезуэлла мелькнуло легкое смятение. Судья Алберт улыбнулся и произнес: – Полагаю, что я хорошо разобрался в основной цели перекрестного допроса и причине, почему адвокат задавал свои вопросы. Побуждение исключить что-то из протокола отклоняется. Вы продолжите перекрестный допрос, мистер Мейсон? – Нет, ваша честь. – Слово берет обвинение? – Нет, ваша честь, – отозвался Джерри Кезуэлл. – Пригласите вашего следующего свидетеля. Кезуэлл объявил: – Вызывается детектив Джек Эндрюс. Ваше полное имя? – спросил Кезуэлл после того, как Эндрюс принял присягу. – Джекмэн, Д-ж-е-к-м-э-н Эндрюс. Вообще меня все зовут Джек Эндрюс, но мое полное имя Джекмэн. – Обращаем ваше внимание на чемодан, на котором был ярлык «Пиплз экзибит А». Когда вы увидели его в первый раз? |