Книга Деньги в банке, страница 47 – Пэлем Грэнвил Вудхауз

Ее укор не достиг цели. Щеки Шимпа Твиста не залил румянец стыда. Шимп дал ясно понять, что настроен не радостно, а скептически.

— Не верю, что он рассказал тебе про стекляшки, — объявил он, неприятно топорща усы. — Просто ты собралась отколоть очередной номер.

Все женское в Долли загорелось в ее глазах.

— Он правда сказал мне, где стекляшки. Во всяком случае…

Шимп хохотнул и с ехидцей повторил последние три слова. Даже мистер Моллой пошатнулся в своей уверенности.

— Что значит «во всяком случае»? — с тревогой переспросил он.

— Ну, ясное дело, он не выложил мне это на блюдечке. Не такой осел. Вот как все было. Я вошла, он сидит, чирикает с белобрысым. Белобрысый как увидел меня, сразу слинял, а лорд Кейкбред стал разливать портвейн. Ну, я вижу, что он лыбится, как не знаю что, и спрашиваю: «Что, папаша, радость привалила? Никак кто-то оставил вам наследство?» Он говорит: «Вроде того, дорогая, вроде того». А потом говорит, что весь извелся, потому что спрятал одну ценную вещь и забыл, где, а сейчас вспомнил, что она в кабинете у миссис Корк. И что он собирается туда после обеда, как только начнется лекция.

Тревога сошла с лица мистера Моллоя.

— Он наверняка говорил про стекляшки.

— Конечно, про стекляшки. Про что еще? Ясное дело, я не спросила, что такое он спрятал. Я просто сказала: «Правда? Ну и отлично», и он опять налил по маленькой.

У мистера Твиста, скептика, остался еще один вопрос.

— Где именно в гостиной?

Долли даже не попыталась скрыть раздражение. Шимп Твист ее допек.

— Слушай, — отвечала она. — Если ты хочешь знать, дал ли он мне письменные указания, карту с крестиком, свору ищеек и чемодан, чтобы уложить стекляшки, так вот, не дал. Но они в кабинете, и он идет туда сразу после обеда, а значит, стекляшки у нас в кармане. Осталось только его подкараулить. Ты, Мыльный, станешь под окном, и как только он достанет стекляшки, выйдешь и остановишь его.

Никакой приказ главнокомандующего не мог быть изложен четче. Красивый лоб мистера Моллоя нахмурился отнюдь не от непонимания.

— Я? — мрачно переспросил он.

— Конечно. Мы с Шимпом будем заняты в другом месте.

Мистер Моллой оставался в мрачном раздумье.

— Остановлю его?

— Ага.

— Как?

Долли выдвинула ящик туалетного столика и вынула вполне внушительный пистолет.

— Держи. Вот он, старый уравнитель.

Во взгляде ее мужа, остановившемся на смертельном орудии, мешались ужас и изумление. Он смотрел на пистолет не просто как на ядовитую змею, но как на змею, с которой ему предложили познакомиться. В своей неприязни к решительным действиям Мыльный Моллой напоминал Лайонела Грина.

— Я не знал, киска, что у тебя есть пистолет.

— Конечно, есть. Всегда ношу при себе. Не знаешь, когда пригодится. Клади в карман.

Мистер Моллой подчинился, но по-прежнему мрачно. Он честно признал, что не любит пушек. Практичная Долли заверила, что любви тут не требуется.

— Просто ткнешь им старикану в живот, — сказала она. — Это нетрудно.

Мыльный вынужден был признать, что технически это совсем просто. Живот лорда Аффенхема — достаточно большая мишень. Однако у него осталось еще одно возражение.

— А что я скажу?

— Скажешь: «Руки!».

Мистер Моллой весь сжался.

— Не могу, — сказал он. — Очень уж глупо звучит.

— Тогда просто наставь на него пушку. Он сам поймет.

— Ладно, ладно, — сказал мистер Моллой все с тем же несчастным видом. — Ладно, киска, если ты считаешь, что так нужно. И все-таки, лучше бы ты попросила меня продать нефтяные акции. А что будет делать Шимп?

— Шимп будет удерживать народ в гостиной, чтобы тебя не скрутили.

Мистер Твист оказался куда решительнее мистера Моллоя. Он без возражений встал и протянул руку.

— Отлично, — сказал он. — Давай пушку.

— Больше нет. Что у меня, по-твоему, тир? — спросила Долли.

— Чем же мне их удерживать?

— Ничем. Сунь палец в карман, пусть думают, что там у тебя кольт. Что ты так смотришь?

Шимп объяснил, что смотрит так, потому что весь план представляется ему совершенно дурацким.

— Говоришь, палец в карман?

— А что? Эти зануды и не пикнут.

— Да? А как насчет Корки?

— Ты боишься женщины?

— Я боюсь этой женщины, — решительно отвечал мистер Твист. — И вот что я вам скажу. Если я должен удерживать эту громилу одним пальцем в кармане, то мне половины мало. Да, мэм, — продолжал он, несмотря на сдавленный крик Долли и гримасу муки на лице Мыльного. — Забудьте про пятьдесят на пятьдесят. Или семьдесят пять на двадцать пять, или я пас.

Женщину послабее этот несвоевременный финансовый вопрос выбил бы из колеи, однако Долли вновь оказалась на высоте. Несколько мгновений задумчивой тишины, нарушаемый лишь постанываниями мистера Моллоя, и она отыскала выход.

— Ладно, — сказала она, взмахом руки останавливая мужа (он спрашивал у Шимпа, поступают ли так порядочные люди). — Я запру ее в погребе. Это тебя устроит?

— Как запрешь?

— Не волнуйся. Это уж мое дело.

Долли повернулась к мужу, молча ожидая аплодисментов, которые не замедлили последовать. Даже Шимп вынужден был признать, что план — хоть куда. Он заметно приободрился, узнав, что избежит противостояния с хозяйкой, которая еще в первую встречу произвела на него самое сильное впечатление.

— Теперь все ясно? — продолжала Долли. — Усвоили сценарий? Мыльный берет на себя лорда Кейкбреда. Ты берешь на себя зануд. Я запираю Корку в подвале, вывожу машину и жду у выхода. У кого-нибудь есть что сказать?

У обоих мужчин было. Мистер Моллой сказал:

— Киска, тебя надо назначить генералом в армии Соединенных Штатов.

Мистер Твист сказал:

— Минуточку, минуточку!

Ответом ему были раздраженные взгляды. Он уже произносил эти слова точно таким же тоном, и было ясно, что он намерен разрушить гармонию и внести разлад в атмосферу взаимной поддержки.

— Э? — спросил мистер Моллой.

— Чего еще? — спросила Долли.

Шимп объяснился.

— А что потом? — спросил он. — Стекляшки у Мыльного. Ты — в машине. Я — в гостиной с занудами. Как я узнаю, что все готово? Не хватало, — продолжал Шимп все тем же неприятным голосом, — чтобы вы включили мотор и через пятьдесят миль спросили, переглянувшись: «А где же Шимп? Я совсем про него забыла».

Долли вздохнула.