Книга Черные розы для снайпера, страница 19 – Нина Васина

– Проблемы, – задумчиво определил свое состояние Фабер. – Надо поговорить.

Девушек выпроводили в костюмерную, мужчины устроились в кухне. Покрышкин предложил пить водку из кактусов, Фабер нашел в холодильнике сок, а Кумус занялся чаем.

– Кому ты продаешь «мясо»? – спросил Фабер, дождавшись, пока Стас перестанет кривиться после выпитой рюмочки.

– Финнам, – спокойно ответил Стас. – Если без монтажа, просто чистую съемку аборта или расчлененки в морге – это дешево. Если с монтажом, но без игрового подхода – по тыще за кассету, если с игровой вставкой, ну, например, клип, когда все про любовь, красиво, потом возлюбленного подробно убивают, а девушка кончает с собой, и патологоанатом, натягивая перчатки, берет в руки электропилу и говорит что-нибудь значительное в конце – это идет в среднем по две за кассету. На кассете четыре пятнадцатиминутки.

– Как это вывозят из страны?

– Понятия не имею! Ты к этому не относишься ну никак, понимаешь, никак!

– Ты снимаешь скрытыми камерами у Натальи, когда приезжают клиенты?

– Нет.

– Нет?

– Нет. Гарантия полной безопасности и комфорта для клиентов. У нее на хуторе я делаю только то, что она скажет. И когда ты там оттягивался с негритянкой…

– Я понял, – перебил Покрышкина Фабер.

– Ты не до конца понял. Ты сам тогда просил снять негритянку, голую, на снегу. Что я тебе ответил? То-то же. Наталья сказала: никаких съемок.

– Ладно, насколько «мясо» может быть неприятно для нас?

– Ни насколько. На «Криминальном канале» можно копаться за деньги в любом материале. Пятьсот баксов за ночь, и смотри не хочу всю архивную документальную съемку МВД по выездам на убийства. Операторы у них ни к черту, но кадры иногда попадаются очень даже ничего, фактурные. Это тяжелый материал, требует большой монтажной возни. Я предпочитаю ставить по договоренности с медперсоналом камеры в отделениях, а если в морг привозят что-то уж очень «мясное», я плачу и за то, что мне позвонят и пригласят. Тогда Кумус снимает профессионально.

– А что с этого имею я? – поинтересовался Фабер.

– Ни-че-го. Это мой бизнес.

– Спасибо, – кивнул Фабер. – Тогда последний вопрос. Если все так, как ты говоришь, если у тебя съемки полуофициальные, и финны народ молчаливый, и по снятым клипам трудно распознать умершего родственника, и денег я от этого никаких не имею, откуда об этом знает Пискунов?

– Хороший вопрос, – Покрышкин тщательно отмерял каплями текилу в прозрачную зеленую рюмочку, – а главное, очень творческий вопрос. Я тебе сейчас кое-что покажу. Кумус, принеси мою заветную шкатулочку. С замочком.

Ангел Кумус снял с трех высоких чашек крошечные крышечки, размешал длинной серебряной ложкой чай, понюхал парок, закрыв глаза, подвинул по чашке Стасу и Фаберу и ушел. Фабер разглядывал фотографии, которыми была заклеена вся стена у обеденного стола. Полсотни женских лиц.

– Покажи мне вот эту, – Фабер ткнул пальцем в одну из фотографий. Покрышкин, покопавшись в стойке на полу, шлепнул по столу прошлогодним номером «Плейбоя».

– А ты думал! – усмехнулся он удивлению Фабера. – Мы тоже, знаешь, могем!

Фабер открыл разворот журнала. Женщина была очень хороша. Кумус принес шкатулку. Когда резная деревянная крышка была откинута, мужчины с мальчишеским азартом склонились над ней.

– Вот эту, точно знаю, органы приклепали, когда я под следствием был! – Покрышкин осторожно достал небольшую пуговку с липучкой. – Под стол закрепили, да у меня, ты же знаешь, лепить особо некуда – одна комната восемьдесят квадратных, в ней кровать, столик, стены, пол и потолок. А вот эту, не поверишь, на стекло аквариума с лягушками. Жевательной резинкой! Прозрачненькая. Кто – не знаю. Вот эта прослушка появилась, когда я одному бандиту подарок на день рождения устраивал, делал ему взрыв в области головы. А вот эти лапочки – безымянные.

– Не понял, – сознался Фабер, перебирая подслушки.

– У меня есть сильное подозрение, что одна из этих конфеток – Пискунова.

– Брось! – помотал головой Фабер. – Будет тебе Лев Иванович этим заниматься! На кой ты ему сдался?

– А ему не я нужен. Ему нужен Кумус. Я проговорился однажды, как Кумус пишет книги. Он ведь не умеет работать на клавиатуре. Он говорит. Ходит, делает что-нибудь, монтирует убирает – и говорит, говорит… Я ввожу его разговоры с пленки на компьютер.

– И что? – Фабер не верил своим ушам.

– Очень дорого. Этот переводчик стоит, как хорошая машина. Но Кумус – талант, я для него все сделаю.

– А что он пишет?

– Книгу про женщин, мужчин, детей, животных и богов. Руководство по выживанию.

– Ладно, – Фабер устал и не очень верил в то, что рассказал ему Стас. – Кумус пишет книгу, ты считаешь, что Пискунов его подслушивает, ты даже знаешь, на кой ему это надо, но хоть какие-нибудь доказательства этого у тебя есть?

Кумус поднялся, ушел и через минуту вернулся с книгой Велиса Уина «Последнее дело Сперматозоида». Он полистал книгу, нашел нужное место и показал Фаберу.

– Что такое? – Фаберу трудно было входить в текст, он ничего не понимал.

– Клим, ты не читаешь книги, которые издаешь? – Покрышкин посмотрел на Фабера укоризненно. – Но в чем-то ты прав, я тоже не читаю книги Пискунова. А тут вдруг случайно получилось. Смотри, в этой книге есть отступление, оно совершенно инородное. Пишет, значит, Пискунов про криминальные разборки, про красавчика агента военной разведки, и вдруг – совершенно странное отступление. Подробнейшим образом описывается таинственный вдовий дом и то, как женщины пользуются разными выходами в этом доме, чтобы избавиться от мужей. Этакий полумистический набросок для привлечения читателя более высокого уровня. Подожди, не перебивай, потом прочтешь. Я тебе сейчас распечатку покажу, где Кумус описывает этот дом как способ выживания женщин. Один к одному!

– Стойте! – Фабер поднял руки, сдаваясь. – Я знаю множество случаев, когда писатели крадут друг у друга то, что они называют идеями. Я не могу ничего сказать, пока не прочел. Мне пора. Ты меня озадачил.

– Я старался! – Покрышкин в раздумье смотрел на бутылку с кактусовой водкой, потом оторвал от нее взгляд. – Кстати! Ты сейчас смотрел журнал, и я вспомнил! У меня есть еще другие снимки этой женщины, минутку!

Он долго копался в гардеробной, где две девушки курили, развалясь на полу на шкуре белого медведя среди стоек с одеждой.

– Вот, – Стас протянул Фаберу, уже стоящему в дверях, пачку фотографий. Фабер отобрал те, на которых женщина из журнала забавлялась с апельсином.

– Кто это? – спросил он, возбудившись и размахивая снимками перед лицом Покрышкина.

– Ты не поверишь, – Покрышкин виновато пожал плечами, – но до меня только сейчас дошло! Я никак не мог соединить вместе эти раздавленные задницами апельсины и ее!