Онлайн книга «Бремя любви»
|
Ллевеллин подозвал официанта и заказал Кюрасао. – Разрешите что-нибудь вам заказать? – Спасибо, – сказала она. И добавила: – Он знает. Официант наклонил голову и ушел. Они помолчали. Наконец она сказала: – Видимо, вам одиноко? Здесь мало англичан или американцев. Он видел, что она думает, как спросить – почему он с ней заговорил. – Нет, – сразу же сказал он. – Мне не одиноко. Я обнаружил, что рад остаться один. – О да, это приятно, не правда ли? Его удивило, с какой страстью она это произнесла. – Я вас понимаю. Потому вы и приходите сюда? Она кивнула. – Чтобы побыть одной. А я пришел и помешал. – Нет. Вы не в счет. Вы здесь чужой. – Понятно. – Я даже не знаю вашего имени. – Хотите знать? – Нет. Лучше не говорите. Я тоже не скажу свое. Она с сомнением добавила: – Но вам, наверное, уже сказали. В кафе меня все знают. – Нет, не сказали. Я думаю, они понимают, что вам бы этого не хотелось. – Понимают… У них у всех удивительно хорошие манеры. Не благоприобретенные, а от рождения. До того как я приехала сюда, ни за что бы не поверила, что естественная вежливость так замечательна – так благотворна. Подошел официант с двумя бокалами. Ллевеллин заплатил. Он посмотрел на стакан, который девушка обхватила обеими руками. – Бренди? – Да. Бренди очень помогает. – Почувствовать себя одинокой? – Да. Помогает – почувствовать свободу. – А вы несвободны? – Разве кто-нибудь свободен? Он задумался. Она сказала эти слова без горечи, с какой их обычно произносят, – просто спросила. – «Каждый носит свою судьбу за плечами» – так вы это чувствуете? – Ну, не совсем. Скорее так, что твой жизненный курс вычислен, как курс корабля, и должно ему следовать, и, пока ты это делаешь, все хорошо. Но я похожа на корабль, внезапно сошедший с правильного курса. А тогда, понимаете, все пропало. Не знаешь, где ты, ты отдана на милость ветра и волн, и ты уже не свободна, что-то тебя подхватило и несет, ты в чем-то увязла… Что за чушь я несу! Все бренди виноват. Он согласился. – Отчасти бренди, несомненно. Так где же подхватило вас это нечто? – О, далеко… все это далеко… – Что же это было такое, от чего вам пришлось бежать? – Ничего не было, абсолютно. В том-то и дело. Я ведь счастливая. У меня было все. – Она угрюмо повторила: – Все… О, не то чтобы у меня не было огорчений, потерь, не об этом речь. Я не горюю о прошлом. Не воскрешаю его и не переживаю заново. Не хочу возвращаться и даже идти вперед. Чего я хочу – так это куда-нибудь скрыться. Вот я сижу здесь, пью бренди, но меня нет, я уношусь за пределы гавани, дальше и дальше – в какое-то нереальное место, которого и нет вовсе. Как в детстве летаешь во сне: веса нет, так легко, и тебя уносит. Глаза опять расширились и расфокусировались. Ллевеллин сидел и смотрел. Она как будто очнулась. – Извините. – Не надо возвращаться, я ухожу. – Он встал. – Можно, я иногда буду приходить сюда и разговаривать с вами? Если не хотите, скажите. Я пойму. – Нет, я бы хотела, чтобы вы приходили. До свиданья. Я еще посижу. Понимаете, я не всегда могу улизнуть. * * * Еще раз они разговаривали неделю спустя. Как только он уселся, она сказала: – Я рада, что вы не уехали. Боялась, что уедете. – Пока еще не уезжаю. Рано. – Куда вы отсюда поедете? – Не знаю. – Вы хотите сказать, что ждете распоряжений? – Что ж, можно и так выразиться. Она медленно проговорила: – В прошлый раз мы говорили обо мне. Совсем не говорили о вас. Почему вы приехали на остров? Была причина? – Пожалуй, причина та же, по которой вы пьете бренди: уйти, в моем случае – от людей. – От людей вообще или от каких-то конкретно? – Не вообще от людей. От тех, кто меня знает или знает, кем я был. – Что-то произошло? – Да, кое-что произошло. Она подалась вперед. – Как у меня? Вы сбились с курса? Он яростно мотнул головой. – Нет. То, что случилось со мной, – неотъемлемая часть моей судьбы. Оно имело значение и цель. – Но вы же сказали про людей… – Дело в том, что люди не понимают. Жалеют меня, хотят затащить обратно – к тому, что завершено. Она сдвинула брови. – Не понимаю… – У меня была работа. – Он улыбнулся. – Я ее потерял. – Важная работа? – Не знаю. – Он задумался. – Пожалуй, да. Но откуда нам знать, что важно, а что нет. Надо привыкнуть не полагаться на собственные оценки. Все относительно. – Значит, вы бросили работу? – Нет. – На его лице снова вспыхнула улыбка. – Меня уволили. – О! Она чуть отшатнулась. – Вы были против? – Еще бы. Любой был бы на моем месте. Но теперь все позади. Она нахмурилась, глядя в пустой стакан. Повернула голову, и официант заменил пустой бокал полным. Сделав два глотка, она сказала: – Можно вас кое о чем спросить? – Пожалуйста. – Как вы думаете, счастье – это очень важно? |