Онлайн книга «Бремя любви»
|
– Но она любила Ричарда, а Ричард любил ее. – Ричард любил ее, но разве она хоть когда-нибудь любила его? Это было короткое увлечение – и все. Потом, измученная горем, измотаная долгим уходом за калекой, она вышла за него замуж. – И она не была счастлива? Я не могу в это поверить. – А что вы знаете о своей сестре? Разве человек может казаться одинаковым двум различным людям? Вы всегда смотрели на Ширли как на беспомощного ребенка, которого вы спасли из огня, она казалась вам слабой, нуждающейся в постоянной защите и любви. Но я увидел ее совсем иначе, хотя я могу ошибаться, как и вы. Я увидел храбрую, отважную женщину, склонную к авантюре, способную сносить удары, способную постоять за себя, нуждающуюся в новых трудностях для проявления всей силы ее духа. Она устала, она была в напряжении, но она выиграла свою битву, она сделала доброе дело в той жизни, которую для себя избрала, – она вытаскивала Генри из отчаяния на белый свет, она праздновала победу в ту ночь, когда он умер. Она любила Генри, Генри был то, чего она желала. Жизнь ее была трудной, но полной страсти и потому стоящей. А когда Генри умер, ее опять укутали в вату, окружили любовью, о ней тревожились, и она не могла из этого вырваться, как ни боролась. Тогда она и обнаружила, что вино помогает. А уж если женщина поддалась пьянству, ей нелегко бросить. – Она никогда не говорила мне, что несчастна… никогда. – Не хотела, чтобы вы об этом знали. – И в этом виновата я – я? – Да, мое бедное дитя. – Болди знал, – сказала Лаура. – Вот что он имел в виду, когда сказал: «Тебе не надо было этого делать, юная Лаура». Давным-давно он меня предупреждал: «Не вмешивайся. Откуда нам знать, что лучше для другого?» Вдруг она резко к нему повернулась. – Она… нарочно? Это самоубийство? – Вопрос остался открытым. Возможно и такое. Она сошла с тротуара прямо под грузовик. В глубине души Уайлдинг считает так. – Нет. Нет, нет! – Но я так не думаю. Я лучше знаю Ширли. Она часто бывала близка к отчаянию, но она никогда бы на это не пошла. Я думаю, она была борцом, она продолжала сражаться. Но пить не бросишь по мановению руки. То и дело возникают рецидивы. Я думаю, она сошла с тротуара, будучи в прострации, она не понимала, что делает, где находится. Лаура упала на диван. – Что мне делать? О, что мне делать? Ллевеллин подсел к ней и обнял за плечи. – Выходите за меня замуж. Начнете жизнь сначала. – Нет, нет, я никогда не смогу. – Почему же? Вы нуждаетесь в любви. – Как вы не понимаете – я должна заплатить за то, что сделала. Каждый должен платить. – Как вас преследует мысль о расплате! Лаура повторяла: – Я должна заплатить. – Да, в этом я с вами согласен. Но разве вы не видите, дорогое дитя… – Он помедлил перед тем, как сказать ей последнюю горькую правду, которую ей следовало знать. – За то, что вы сделали, уже заплачено. Заплатила Ширли. Она посмотрела на него с ужасом. – Ширли заплатила за то, что сделала я? Он кивнул. – Да. Боюсь, с этим вам придется жить дальше. Ширли заплатила. Ширли умерла, и долг списан. Вы должны идти вперед, Лаура. Вы должны не забывать прошлое, а хранить его там, где ему положено быть – в памяти, но не в повседневной жизни. Вы должны принять не наказание, а счастье. Да, моя дорогая, счастье. Перестаньте только давать, научитесь брать. Бог поступает с нами странно – сейчас Он вам дает счастье и любовь, я уверен в этом. Примите их с кротостью. – Не могу. Не могу! – Должны. Он поставил ее на ноги. – Я люблю вас, Лаура, а вы любите меня – не так сильно, как я вас, но любите. – Да, я вас люблю. Он поцеловал ее долгим, жадным поцелуем. А потом она сказала с легким, неуверенным смешком: – Вот бы Болди узнал! Он бы порадовался! Она было пошла, но споткнулась и чуть не упала. Ллевеллин подхватил ее. – Осторожнее, вы не ушиблись? Могли удариться головой о каминную полку, а она мраморная… – Ерунда. – Может, и ерунда, но вы мне слишком дороги… Она улыбнулась. Ощутила его любовь и тревогу. Она желанна – как она мечтала об этом в детстве. Вдруг еле заметно ее плечи слегка опустились, как будто на них легла ноша – легкая, но все же ноша. Впервые она почувствовала и познала бремя любви… |