Онлайн книга «Бремя любви»
|
Она покачала головой. – Я не сержусь. «Говори это почаще! – кричал внутренний голос. – Повторяй еще и еще! Я никогда такого не слышала!» – Мы будем ужинать здесь, в моей комнате. Я подумал, что вам это больше понравится. Но, может, я ошибся? – Я думаю, что так будет лучше всего. – Надеюсь, ужин будет прекрасным. Но все-таки побаиваюсь. Мне до сих пор не приходилось задумываться о еде. Я хотел бы, чтобы вам понравилось. Она улыбнулась, села за стол, и он позвонил официанту. Ей казалось, что все это ей снится. Потому что перед ней сидел не тот человек, который утром приходил в Фонд. Он стал моложе, энергичнее, увереннее в себе и ужасно старался угодить. Она вдруг подумала: «Таким он был в двадцать лет. Он многое упустил и теперь вернулся назад, чтобы найти». Ее охватила грусть, даже отчаяние. Это не правда. Они разыгрывают представление – как это могло бы быть – юный Ллевеллин и юная Лаура. Смешно и трогательно – и вне времени – и все же непонятно – сладостно. Они приступили к ужину. Еда была посредственная, но оба этого не замечали – оба они ощупью пробирались в Страну Нежности – и разговаривали, смеялись, не придавая значения тому, что говорят. После того как официант принес кофе и вышел, Лаура сказала: – Вы знаете обо мне довольно много, а я не знаю о вас ничего. Расскажите. Он рассказал – о юности, о родителях, о своем воспитании. – Они живы? – Отец умер десять лет назад, мать – в прошлом году. – Они… она очень гордилась вами? – Мне кажется, отцу не нравилось то, какую форму приняла моя миссия. Его отталкивала экзальтация в религии, но он признавал, что другого пути у меня нет. Мать понимала лучше, она гордилась мной – моей мирской славой, как любая мать на ее месте, но она грустила. – Грустила? – Из-за того, что я многого лишился – простого, человеческого. И это отдалило меня от других людей – и от нее тоже. – Понимаю. Он продолжал рассказывать историю своей жизни – фантастическую, ни на что не похожую историю, иногда она возмущалась: – Коммерческий подход! – С технической стороны? О да. Она сказала: – Жаль, что я не очень понимаю. Хотелось бы понять. Все это было действительно очень важно. – Для Бога? Она отшатнулась. – Нет, что вы. Я имею в виду вас. Он вздохнул. – Очень трудно объяснить. Я уже пытался объяснить Ричарду. Вопрос о том, стоит ли это делать, никогда не стоял – я был должен. – А если бы вас занесло в пустыню – было бы то же самое? – Да. Но не надо меня так далеко заносить. – Он усмехнулся. – Актер не может играть в пустом зале. Писателю нужно, чтобы его читали. Художнику показывать свои картины. – Не понимаю; вы говорите так, как будто результат вас не интересует. – Я не могу знать, каков результат. – Но ведь есть цифры, статистика, новообращенные – обо всем этом писалось черным по белому! – Да, да, но это опять техника, суетные подсчеты. Я не знаю, каких результатов хотел Бог и какие получил. Лаура, поймите простую вещь: если среди тех миллионов, что сходились меня послушать, Богу была нужна всего одна душа, и, чтобы получить ее, он избрал такое средство – этого уже достаточно. – Из пушки по воробьям! – По человеческим меркам это так. Но это наши трудности. Нам приходится применять человеческие мерки в суждениях о Боге – что справедливо, а что несправедливо. Мы не имеем ни малейшего представления, чего в действительности Бог хочет от человека, хотя весьма вероятно, что Бог требует, чтобы человек стал тем, чем он мог бы стать, но пока об этом не задумывался. – А как же вы? Чего теперь Бог требует от вас? – О, очень просто: быть обычным мужчиной. Зарабатывать на жизнь, жениться, растить детей, любить соседей. – И вас это удовлетворит? – Чего же мне еще хотеть? Чего может еще хотеть человек? Я, возможно, в невыгодном положении, я потерял пятнадцать лет обыкновенной жизни. В этом вы можете мне помочь, Лаура. – Я? – Вы же знаете, что я хотел бы жениться на вас – ведь знаете? Вы должны понимать, что я вас люблю. Она сидела, страшно бледная, и смотрела на него. Нереальность праздничного обеда кончилась, они стали самими собой. Вернулись туда, откуда пришли. Она медленно проговорила: – Это невозможно. – Почему? – Я не могу выйти за вас замуж. – Я дам вам время привыкнуть к этой мысли. – Время ничего не изменит. – Вы думаете, что никогда не сможете меня полюбить? Извините, Лаура, но это не правда. Я думаю, что вы уже сейчас меня немножко любите. Чувство вспыхнуло в ней языком пламени. – Да, я могла бы вас полюбить, я люблю вас… Он сказал очень нежно: – Это замечательно, Лаура… дорогая Лаура, моя Лаура. Она выставила вперед руку, как бы удерживая его на расстоянии. – Но я не могу выйти за вас замуж. Ни за кого не могу. Он посмотрел на нее. – Что у вас на уме? Что-то есть. – Есть. – Ради добрых дел вы дали обет безбрачия? – Нет, нет, нет! – Простите, я говорю как дурак. Расскажите мне, дорогая. – Да, я должна рассказать. Я думала, что никому не скажу. Она встала и подошла к камину. Не глядя на него, она заговорила обыденным тоном: – Муж Ширли умер в моем доме. |