Онлайн книга «Дрянь погода»
Бандит достал бутылку «Джонни Уокера», открыл одной рукой и, запрокинув голову, присосался к ней, как к фляге с водой. – Полегче, – предостерегла Эди. Щелкунчик презрительно чмокнул губами: – А тебе лысина пошла бы! С этим парнем из нового «Звездного пути», [70] Джином Льюком, вы бы смотрелись как близнецы. – Попробуй еще раз тронуть мои волосы. Только попробуй, – сказала Эди. Щелкунчик медленно поднял револьвер к ее носу и взвел курок: – Вперед! Отговорите меня кто-нибудь. Господи, не надо! – подумала Бонни. Она дрожала, хотя с нее лил пот. Щелкунчик еще раз слюняво глотнул из бутылки. Одноглазый напомнил ему о нехватке боеприпасов: – Пристрелишь ее – и на всех нас у тебя останется один патрон. – Есть и другие способы. Из нутра Сцинка покатилась лавина хохота. – Сынок, у меня иммунитет на тупые предметы и острые инструменты. Эди врезала напрямую: – Нажми курок и распрощайся с деньгами. Сорок семь штук вылетят в окно вместе с моими мозгами. Щелкунчик захрустел перекошенной челюстью. Сцинк понадеялся, что это знак раздумья. Идиот выбирал между долгосрочной перспективой денежного вознаграждения и близкой радостью от убийства Эди. Решение явно давалось нелегко. – Считай это тестом на мозговитость, шеф, – сказал Сцинк. Бонни порывисто открыла холодную банку «Доктора Пеппера» и вылила себе за блузку – шипучий карамельный ручеек побежал от шеи к животу. – Прекрати! – завопил Щелкунчик. – Кончай с этой хреновиной! – Я задыхаюсь… – Плевать! Кого это колышет? У Бонни от жары так кружилась голова, что ярость Щелкунчика осталась незамеченной. – Простите, пожалуйста, но в этой дурацкой машине уже градусов сто! Липкая газировка пропитала ее блузку, под которой угадывались очертания кружевного лифчика и овал живота. Сцинк попросил Эди Марш включить кондиционер. – Пробовала, он сломан. – Голос Эди звучал бесцветно. Щелкунчик предупредил Бонни: – Только попробуй раздеться, и я тебя прикончу. – В голове у него гудели громкие голоса, некоторые были его собственным. – Думаете, я вас не пришью, скоты вонючие? – бешено заорал Щелкунчик. – Не верите? Гляньте на дырку в крыше! Ага, такая же, как у тебя в башке! – подумала Эди. – Может, поедем? – кисло спросила она. – Здесь и вправду ужасная духота. Охлаждаясь, Бонни вдруг поняла, что беспрестанно извиняется. Хотя стыдиться – нелепо. Плевать, что о ней подумают два самых обычных преступника. Оказалось – не плевать, и Бонни с собой ничего не могла поделать. Так ее воспитали – порядочная женщина не должна обливаться лимонадом перед совершенно незнакомыми людьми, даже уголовниками. – Все в порядке, – сказал Сцинк. – Ты просто испугалась. – Наверное. Щелкунчик услышал и жлобски ухмыльнулся: – Это хорошо. Бояться – это чертовски правильно. Так и надо. Он прямым курсом двигался к тому, чтобы окончательно потерять лицо. Эди вела машину медленно и нервно. Этот идиот все испоганил. Как же выкрутиться? Возник план: если пьяный Щелкунчик задремлет, она вытолкнет его из машины. Потом хорошенько извинится перед чудной парочкой на заднем сиденье – мол, произошло ужасное недоразумение. Пообещает им долю Щелкунчика от страховых денег, если они забудут этот жуткий вечер. Без проволочек отвезет их обратно в Майами и – в доказательство, что она в общем-то приличный человек, – предложит компенсацию за украденное кольцо. Грузовик с креветками переедет на трассе бесчувственного Щелкунчика, и он больше не представит опасности ни для общества, ни для будущего Эди. Но Щелкунчик, к сожалению, не задремал. Закрытая бутылка виски мотылялась по приборной доске. Шкодливо мурлыча что-то себе под нос, Щелкунчик баловался с револьвером – крутил барабан. – Не мог бы ты, пожалуйста, прекратить? – попросила Эди. Щелкунчик отрыгнул перегаром. Челюсть у него выступала как оконный ящик для цветов. – Жарко тебе, Эди? Вспотела? А ты сделай, чего вон та хотела, – разденься. – Ты бы уж обрадовался. – Да я был бы счастлив! Мы все! – Он махнул пистолетом на Сцинка и Бонни Лэм. – Вам же хочется глянуть на ее титьки? Они прелесть. Бонни казнилась, что навела Щелкунчика на мысль. – Что касается меня, – сказал Сцинк, – я просто уверен – они восхитительны. Но как-нибудь в другой раз. Эди покраснела. Все молчали. Щелкунчик снова стал напевать – под аккомпанемент размеренного скрипа «дворников». Впереди на прибрежной стороне шоссе Эди увидела вывеску с синими неоновыми буквами: «Курортный мотель "Райские Пальмы"». Сцинк вытряхнул Левона Стихлера из ковра, и старик вывалился на террасу, подобно кулю с мукой. Кто-то вытащил ему кляп и снял повязку. Отвыкшие от света глаза старика слезились. – Опять ты! – сказал женский голос. Левон промигался, и склонившееся над ним лицо обрело резкость – рыжая из разбитого дома в «Черепашьей Луговине». В руках с празднично раскрашенными ногтями она держала шифоновый шарф, которым ему завязали глаза. Рядом с рыжей стояла дикого вида блондинка. – Как тебя зовут, дорогуша? – спросила она. Рыжая была в прозрачной черной блузке, ажурных чулках и в туфлях на высоченных каблуках. Топик блондинки переливался серебристыми блестками, будто капот «Серебряной Тени». Воздух сахаристо пах духами. Прямо царствие небесное после трех часов удушья в плесени и ворсе ковра. Левон сел и обнаружил, что попал в центр очень внимательного кружка: двух проституток, бандита в полосатом костюме, симпатичной длинноволосой брюнетки, еще одной молодой женщины с бархатистой кожей и тонкими чертами лица и огромного бородатого мужчины в цветастой купальной шапочке. Рукавом куртки бородач полировал стеклянный глаз. Все они находились в небольшой комнате мотеля. – Что происходит? – спросил Левон. Проститутки представились: Бриджит и Жасмин. Щелкунчик наклонился и больно защемил старику шею: – Ты хотел меня убить, помнишь? – Я же сказал, это была ошибка. – Значит, договор: остаешься здесь с девочками денька на два, на три. Будет перепихон-отсос, пока ноги сможешь волочить. Плюс кой-какие фотки. От парня несло спиртным, а рот – будто набит стеклянными шариками. Левон скептически покачал головой: |