Онлайн книга «Купание голышом»
3. Иногда она засыпала во время хоккея, даже плей-офф. 4. Она отказывалась делать Чазу минет, когда он вел машину по федеральной автостраде 95, по Парковой автостраде Солнечного штата и вообще по любой дороге, где максимальная скорость больше пятидесяти миль в час. 5. Она обыгрывала Чаза в теннис, когда на нее находил стих. 6. Она порой «ставила не на место» его любимые компакт-диски Джорджа Торогуда [3] . 7. Она отказалась даже думать о сексе втроем (с Чазом и его парикмахершей). 8. Она раз в неделю посещала кружок книголюбов. 9. У нее больше денег, чем у него. 10. Она чистила зубы пищевой содой вместо зубной пасты… «Да ерунда какая», – подумала Джои. Не может ведь человек ни с того ни с сего прикончить жену потому только, что она ставит на стол совершенно резиновую корнуэльскую курицу. «Может, у него другая женщина? – подумала Джои. – Но почему он тогда просто не попросил развод?» У нее не было сил разбираться. Она вышла замуж за никудышного кобеля, который вышвырнул ее за борт во время круиза в честь годовщины свадьбы, и очень скоро она утонет, и ее пожрут акулы. Тут полно здоровенных акул: черноперые акулы, лимонные акулы, акулы-молот, тигровые акулы, акулы-мако и тупорылые акулы… «Боже, – взмолилась Джои, – не дай им съесть меня до того, как я умру». Теплое покалывание началось в кончиках пальцев на руках – Джои знала, что руки скоро устанут и будут такими же бесполезными, как ноги. Губы кровоточили от соли, язык распух, как колбаса, веки отекли и покрылись коркой. Но огни Флориды по-прежнему несбыточной мечтой манили всякий раз, когда Джои поднималась на гребень волны. И Джои боролась, она верила, что у нее все-таки есть крохотный шанс выжить. Если она одолеет Гольфстрим, ей удастся отдохнуть, расслабиться и продержаться до восхода. На мгновение она забыла про акул, но тут что-то тяжелое и шершавое боднуло ее в левую грудь. Джои замычала, вслепую замолотила кулаками, отбиваясь от этого чего-то, и наконец остатки сил ее покинули. Теряя сознание, Джои ярко представила, как Чаз трахает блондинку-крупье в их каюте на «Герцогине солнца», после чего идет на корму и расстреливает еще одну, последнюю, корзину мячиков. «Вот мерзавец!» – подумала Джои. Экран в ее голове погас. Два
В душе Чаз Перроне несомненно был мошенником и подонком, но тщательно избегал насилия, подобно старому квакеру. Ни один его знакомый, и даже немногочисленные друзья ни за что бы не подумали, что Чаз способен на убийство. Ча-за и самого, в общем, поражало, что он справился. Когда прозвенел будильник, Чаз проснулся, полагая, что лишь вообразил себе всю сцену. Потом он перевернулся на другой бок и увидел, что вторая половина постели пуста. Через иллюминатор он разглядел пристань Порт-Эверглейдс и понял, что это не сон. Он явно убил жену. Чаза ошеломляло собственное хладнокровие. Он потянулся к телефону, позвонил – разговор он отрепетировал заранее, – и морально приготовился к дальнейшему. Он ограничил свой утренний туалет легким полосканием горла – от обезумевшего мужа никто не ожидает опрятности. «Герцогиня солнца» вошла в док, и вскоре Чаза начали допрашивать. Первым пришел заботливый начальник службы безопасности корабля, за ним – пара офицеров береговой охраны с кукольными личиками и, наконец, унылый детектив, посланный шерифом округа Бровард. Тем временем «Герцогиню солнца» прочесали от носа до кормы – вероятно, дабы опровергнуть неловкую гипотезу, что миссис Перроне кувыркается в постели с кем-нибудь из пассажиров или, что хуже, членов экипажа. – В какое время ваша жена покинула каюту? – спросил детектив. – В половине четвертого утра, – ответил Чаз. Он нарочно солгал, чтобы спасатели отправились на другой участок океана. В половине четвертого утра корабль находился примерно в семидесяти милях севернее той точки, где Чаз выкинул жену за борт. – Говорите, она собиралась «полюбоваться луной»? – уточнил детектив. – Так она сказала. – Чаз тер глаза, чтобы они покраснели и слезились, как и подобает похмельному и распсиховавшемуся супругу. – Я, видимо, задремал. Когда проснулся, солнце уже встало, корабль входил в порт, а Джои так и не вернулась. Тогда я позвал на помощь. Детектив, бледный безучастный скандинав, что-то накалякал в блокноте. Указал на два бокала у кровати: – Она свой не допила. – Не допила, – тяжело вздохнул Чаз. – И не взяла с собой. Интересно, почему. – Мы уже выпили целую бутылку за ужином. – Да, но все же, – возразил детектив, – большинство женщин, собираясь полюбоваться луной, прихватили бы вино. А некоторые даже прихватили бы мужей. Чаз тщательно обдумал ответ. Он не ожидал, что его возьмут за яйца в самом начале игры. – Джои попросила меня выйти к ней на капитанскую палубу, и я пообещал захватить бокалы, – объяснил Чаз. – Но вместо этого я уснул… ладно, вырубился. Мы правда много выпили. – То есть больше одной бутылки? – Да. – Полагаете, ваша жена была пьяна? Чаз хмуро пожал плечами. – Вы о чем-нибудь спорили прошлой ночью? – поинтересовался детектив. – Вовсе нет. – Единственная правда в рассказе Чаза. – Тогда почему вы не пошли наружу вместе? – Потому что я сидел на горшке, вот почему. Занимался одним интимным делом. – Чаз попытался покраснеть. – Севиче, которым нас вчера накормили, по вкусу был как кошачья блевотина. Вот я и сказал Джои: «Иди пока одна, я тебя догоню через пару минут». – И принесете бокалы. – Точно. А вместо этого мне пришлось лечь, и я вырубился, – ответил Чаз. – Это я во всем виноват. – В чем виноват? – мягко спросил детектив. У Чаза на мгновение сперло дыхание. – В смысле, если с Джои случилось что-то плохое. Мне некого винить, кроме себя. – Почему? – Потому что не надо было отпускать ее одну так поздно. Думаете, я не понимаю? Думаете, я не чувствую, что отвечаю за все? Детектив закрыл блокнот и встал. – Возможно, ничего с вашей женой не случилось, мистер Перроне. Возможно, она окажется жива и здорова. – Боже, я так надеюсь. Детектив равнодушно улыбнулся. |